Донцова заменит «Кавказского пленника»?

Школьная программа под влиянием процессов этнической самоидентификации и культурной глобализации общества становится камнем преткновения в спорах о региональном образовательном компоненте. Одни эксперты полагают, что нужно исключить из учебных планов произведения Толстого за неуважение, другие – добавить фантастику.

Вопрос о том, какие произведения нужно изучать в рамках школьной программы не был основным для участников прошедшего в Казани семинара, посвященного проблемам преподавания государственных и родных языков, но вызвал горячие споры.

Начальник отдела национальных проблем Федерального института развития образования (ФИРО) Меджи Черкезова считает, что национальные школы должны строить работу на основе диалога культур. Он базируется на концепции культуролога Михаила Бахтина, утверждавшего, что при взаимодействии двух культур обе сохраняют свою самостоятельность, обобщаются и расширяются. «Диалог культур также позволяет посмотреть на родную культуру со стороны, объективно оценить ее сильные и слабые стороны», — добавила Черкезова. «Мы пытаемся заложить эти принципы в учебники для национальной школы, — рассказала она. — Национально-региональный компонент (в рамках которого до 1 сентября 2009 года преподаются родной язык, литература, история, «Основы православной культуры» и «История религий» — прим. ред.) ушел из-за несогласованности с федеральным. Особенно это касалось истории. Но и русская, и родная литература изучались обособленно, не стыкуясь, тогда как первая формирует общероссийское, а вторая — этническое самосознание».

По мнению эксперта, наследие классической литературы облегчает задачу налаживания диалога культур. «Наши писатели очень много писали об инородцах, — напомнила Черкезова. — Почему мы не даем этих произведений в учебниках?». В качестве примера Меджи Черкезова привела Лескова, рассказывавшего о христианизации народов Севера, Толстого, посвятившего Кавказу существенную часть своего творчества. Его «Кавказский пленник» изучается в школах, однако некоторые из татарстанских экспертов усматривают в тексте произведения отсутствие толерантности. «Помните эпизод, когда пленного офицера Жилина сажают на лошадь и он утыкается лицом, как сказано у Толстого, в «вонючую татарскую спину»? — пояснила одна из представительниц казанского педагогического сообщества. — Русские дети этого даже не замечают, но представляете, что чувствует маленький татарин?».

По мнению Черкезовой, ничего страшного в этой фразе нет, учитель должен разъяснить детям, что речь идет о событиях полуторастолетней давности и все это не имеет никакого отношения к современным татарам. Руководитель Центра национальных проблем образования ФИРО, кандидат биологических наук Ольга Артеменко поддержала тех, кто предлагает исключить этот рассказ из школьной программы. «У нас что, кроме Толстого, читать больше некого?», — задалась риторическим вопросом еще одна специалист из Москвы.

В похожем ключе выступил и ректор Института развития образования Республики Татарстан Раис Шайхелисламов. Многие литературные произведения, включенные в программу, школьники просто не могут осилить, указал он, и потому ее необходимо пересмотреть. «Нельзя все время держать детей на девятнадцатом веке», — считает Шайхелисламов. Россия — наша родина, отметил ректор ИРО, но нельзя развиваться только на основе диалога культур. «Есть национальные корни — например, татарское «мон» (непереводимое понятие, смысл которого можно передать как «задушевность» — прим. ред.), на котором основана вся татарская музыка», — отмечает эксперт. «Дети не читают Толстого и Достоевского, — добавил Шайхелисламов. — А если не читают, какой межкультурный диалог может быть основан на непрочитанной литературе? Мы строим воздушные замки. Читают, в лучшем случае, Лукьяненко, Дашкову, Донцову».

«Надо признать, что школьники не воспринимают до конца ни Толстого, ни Достоевского, которых они проходят в школе, — пояснил «Росбалту» советник руководителя управления образования Казани Марат Лотфуллин. — Вопрос выбора материала для чтения требует обсуждения. Список изучаемой литературы составлен учеными, но есть ведь и детское понимание мира, детские интересы». Он предложил добавить в этот список, например, фантастику. «В этом жанре создано много хороших произведений, — пояснил советник. — Например, вы наверняка читали, как в духовное существо со слабым телом внедряется некая инородная сущность и подчиняет себе его сознание. Это наглядная иллюстрация того, как российское государство, федеральный центр, заполняют своей духовностью «тело» того или иного народа, вытесняя его собственную».

Что касается практического внедрения диалога культур, то первая методичка по этой теме, напомнила Меджи Черкезова, была разработана в республике директором Института педагогики и психологии Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета Резедой Мухаметшиной. «Мы хотим сформировать понимание того, что татары и русские — дети одной страны», — констатировала эксперт, указав на опасность замыкания родной культуры в самой себе, если она не будет контактировать с русской культурой.

Некоторые школы Казани могут поделиться интересным опытом. Одна из них — татарская гимназия №2, в которой обучается 575 учащихся. Главная цель преподавателей — формирование творческой, здоровой, конкурентоспособной личности с высоким уровнем национального самосознания, гражданина РФ. «Вы добиваетесь своей цели?», — спросила Ольга Артеменко у директора гимназии Камарии Хамидуллиной. «Однозначно! — ответила та. — Мы — единственные татарстанские участники Пушкинского фестиваля в Пушкиногорье. В конце ноября в гимназии прошла научно-практическая конференция старшеклассников, посвященная 175-летию пребывания в Казани Александра Пушкина. Полгода у нас действовала выставка, посвященная Андрея Рублеву и, несмотря на то, что большинство учащихся из мусульманских семей, на репродукциях не появилось ни единой черточки».

Другие татарстанские участники семинара привели много доказательств толерантности и бикультурности учащихся татарских гимназий. «Обучение на татарском языке практически не влияет на знание русского, — добавил Раис Шайхелисламов. — Дети спокойно поступают в федеральные вузы, выпускники гимназии занимают первые места на олимпиадах по русскому языку и литературе».

Эксперты полагают, что проблема понимания общности исторических судеб всех народов РФ имеет большое политическое значение. Рискованные интерпретации уже привели к громкому скандалу. На всероссийском совещании по национально-региональному компоненту, прошедшем в Казани 18 ноября, Ольга Артеменко сослалась на социологические исследования, свидетельствующие о том, что у 82 из 100 детей школьного возраста, проживающих в РТ, «в сознании отсутствует понятие «Я живу в России. Я гражданин России». Эти данные вызвали возмущение собравшихся, включая президента Татарстана Минтимера Шаймиева.

Ольга Артеменко пояснила «Росбалту», что исследование в Казани и других населенных пунктах Татарстана было проведено в 2002 году. Она не стала уточнять формулировки вопросов и рассказывать о количественном, а также качественном составе выборки. «Национально-региональный компонент существует с 1992 года и за это время практически не менялся содержательно, — заметила она в ответ на недоумение в связи со сроками проведения исследования. — Сознание детей не так быстро перестраивается».

Аналогичные опросы были проведены в республиках Северного Кавказа. Выяснилось, что ситуация в Татарстане хуже. Объясняя этот феномен одна из московских гостий заявила, что все дело в формулировке вопросов, которые ставились в ходе исследований перед опрашиваемыми. К сожалению, подобный подход вряд ли будет способствовать диалогу Москвы и национальных республик.