Сито — крыто

В школе села Озерное счастливый день: объявили результаты ЕГЭ по русскому языку. Пока Москва считала баллы, родители, а с ними и учителя тихо сходили с ума, думали, если тянут с оглашением, значит, очень много двоек. Оказалось, ни одного неуда. Это уже почти гарантия того, что все 11 выпускников получат полноценные аттестаты.

Победители

В школе не по-летнему оживленно. Входят и выходят родители. Педколлектив в полном составе на местах. В директорском кабинете надрывается телефон — звонят коллеги из соседних сел. Герои шумят на заднем дворе. Сегодня одиннадцатиклассники действительно чувствуют себя героями. Кричат, смеются, обнимаются друг с другом, с учителями, мамами, техничками. На стенде с тестовыми баллами видны отпечатки губной помады. Вспоминать о ЕГЭ не хотят, отшучиваются: мол, ерунда это, только голова и пятая точка болят.

Ваня, важно восседающий на велосипеде, заявляет, что угадывал правильный ответ, читая считалочку (по русскому он набрал необходимые минимальные 37 баллов). Юра говорит, что «был в шоке» от математики: вместо обещанных шести часов на экзамен дали всего четыре. «Но у нас люди уже на втором часу начали уходить. Написали, что знали, зачем дальше-то сидеть». Один из мальчиков позвонил матери в 11.30 (экзамен начался в 10.00), сказал: «Я вышел». У мамы началась истерика. «На русском я честная была, — хвастается Олеся, — шпоры даже не делала, а на алгебре...» Ну с алгеброй не все так просто. Шпаргалки можно было пронести, например, в паспорте. Можно было отпроситься по нужде, правда, в сопровождении организатора, который просил «не орать по телефону на весь туалет».

Сдавать тесты им понравилось больше, чем экзамены по билетам, как в 9-м классе. Часть А, где дается четыре варианта ответа, сделали все. На русском мальчишки «даже не открывали» часть В, где нужно работать с текстом, зато написали сочинение из части С. На математике «реально сделать В1 и В2, В3 — если постараться, а к С никто не приступал», говорит Юра. Перед тестом по математике ему пришлось принимать успокоительное, конечно, это не он мне сказал, мама шепнула: «Вы подумайте, каково это: ехать на второй обязательный экзамен, не зная результатов первого? Мы даже на тройку не надеялись».

«Вы лучше расскажите, как кое-кто опоздал, уже восемь утра, а мы в Аткарск еще не выехали! И как два раза машину толкали, она не заводилась, и что водитель выслушал», — добавляет Татьяна Игнатьева, учитель истории. «И как 40 километров за 25 минут пролетели, хотя ехать час», — Роман Горьков, учитель английского. Они вовсе не жалуются. Смеются, перебивают друг друга. Они тоже герои. «Вы не представляете, как мы счастливы», — директор Светлана Лазарева глубоко вздыхает и улыбается. Директор с 20-летним стажем готова прыгать от радости, ведь три девочки получили 68 баллов, это же твердая четверка, это очень неплохо. «Надо учитывать, что ЕГЭ проверяет гораздо больший объем знаний, чем обычный экзамен. Если раньше дети четыре часа писали только сочинение, то теперь за это же время нужно составить и изложение-эссе, и ответить на вопросы по орфографии, и выполнить практическое задание по разбору предложений, — говорит Светлана Алексеевна. — По современной программе тесты даются уже во второй четверти первого класса, и детям легче привыкнуть к логике таких заданий. Но, надо признать, они совершенно отучаются говорить».

На экзамен — на такси

Школа в Озерном — самая отдаленная в районе. До Аткарска — 14 километров по раздолбанной трассе и 28 — по бездорожью. Вдоль бывшей дороги стоят указатели с затертыми названиями уже не существующих сел. Школьный автобус — один на весь район. В начале нацпроекта Озерному обещали выделить детский транспорт, потом посоветовали забыть.

На экзамен нужно ехать на такси. Это стоит 550 рублей в один конец. Пять экзаменов, пять поездок. Не у всех сельских родителей есть такие деньги. Но ребенку же не скажешь: не поедешь на экзамен, потому что ты бедный. Школа сама занялась организацией поездки. Договариваются с бомбилами, в каждый автомобиль сажают педагога-сопровождающего.

В Аткарске только два пункта сдачи ЕГЭ — в школах № 3 и № 9. Во дворе собирается толпа детей со всего района. В 9.00 утра — перекличка. Через час ожидания, когда нервы уже на пределе, учеников выкрикивают, то есть приглашают в пронумерованные аудитории (в каждой оказывается не более двух человек из одного села). Сопровождающих педагогов не пускают в здание, ждите четыре часа, где хотите. После экзамена учителя должны выловить из столпотворения своих подопечных, чтобы подростки, редко бывающие в городе, не потерялись.

Когда закончился металлолом

Среди расходов родителей городских одиннадцатиклассников есть обязательная строка — на репетиторов. В селе нанять специалиста, «гарантирующего сдачу ЕГЭ», невозможно. С сентября в школе Озерного учителя каждую неделю проводят бесплатные занятия-консультации. «В отличие от города у нас не родители бегают за репетиторами, а мы за ними. В первом полугодии ни до детей, ни до некоторых мам не доходило, насколько все серьезно». В апреле при районо организовали воскресные консультации с участием педагогов городских школ. Больше, чем на две поездки, у сельских детей денег не хватило. Подготовительные курсы при саратовских вузах стоимостью до 20 тысяч рублей за семестр существуют где-то в параллельном мире.

Всего в школе 154 ученика (три года назад было 175). Официально статус «социально-опасных» имеют две семьи. В действительности неблагополучными считаются 20. Половина учеников растут в семьях, официально признанных малообеспеченными. На деле, как говорят учителя, за чертой бедности здесь живут все. В селе есть два варианта трудоустройства: психоневрологический интернат (престижное место, вакансий нет) и СПК «Озерное» (бывший колхоз) — здесь вакансии есть, потому что «зарплата поменьше, а вкалывать надо ай-яй». Раньше «социально-опасные» родители выкапывали на свалке металлолом. Когда он закончился, переключились на брошенные дома: разбирают и сдают кирпич перекупщикам. Понятно, что к 1 сентября одежду для таких детей собирают всей школой.

Малообеспеченным положена скидка на школьное питание: для них горячий завтрак стоит не пять, а два рубля. Чтобы получить льготу, нужно оформить справку из собеса. Не все могут это сделать, потому что у детей нет свидетельства о рождении, гражданства или мамы, которая оставила ребенка бабушке и исчезла, официально не отказавшись от родительских прав. «Вдвое больше таких, которые просто не желают шевелиться. Говорят: мои дети есть не хотят. Чему мы можем научить ребенка, если он голодный?— рассказывает директор. — Сил нет их уговаривать. Сама иду по домам, беру их паспорта и сама еду в райцентр. В прошлом году я, а не родители, оформила 42 справки из 76».

«Функционируют два теплых туалета»

По нацпроекту школе поставили три комплекта парт, оборудование для кабинета истории и интерактивную доску. Со своей стороны, училки не ударили в грязь лицом: сбросились и купили принтер и три глобуса. Бывшие выпускники, переехавшие в город, прислали 20 пар лыж. Больше нацпроект в Озерное не заглядывал, но некоторые родители, следящие за теленовостями, решили, что власть окончательно повернулась лицом к образованию, и по такому случаю отказались платить в попечительский фонд (25 рублей в месяц).

Деньги нужны в основном на ремонт здания, которому в этом году исполняется 70 лет. Зато по сравнению с другими сельскими учебными заведениями здесь есть все удобства: как отмечено на школьном сайте, в 1996 году в школу протянули газ, в 2004-м — «начали функционировать два теплых туалета».

Еще в озерновской школе есть 9 компьютеров, подключенных к интернету (правда, вместо заявленных 128 мегабит скорость составляет 13  килобит). Компьютерный класс открыт каждый день до 20.00, больше половины учеников занимаются в кружке информатики. То есть дети могут участвовать в олимпиадах, которые считаются альтернативой ЕГЭ. Отборочные туры проводятся виртуально, ссылки собраны на специальном портале. «Но олимпиада — это тоже деньги, — говорит учитель истории Татьяна Игнатьева. — На финальных, очных турах в большинстве олимпиад предусмотрен вступительный взнос. Да еще нужно ехать в город, жить там три-четыре дня. В прошлом году одна из сильных учениц участвовала в нескольких олимпиадах, это обошлось ее маме в 1,2 тысячи рублей. В этом году мама сказала: «Поедешь только на те олимпиады, которые нужны для поступления в университет».

Краеугольный пунктик реформы

В сельской школе по сравнению с городскими на удивление много педагогов-мужчин: в Озерном — четверть коллектива. Как говорит Роман Горьков, по сути, школа — самое успешное в селе предприятие, а в кризис и самое живучее, потому что ни в каких других условиях, кроме кризисных, учебные заведения никогда не жили. Роман Владимирович начал работать здесь 9 лет назад, после педучилища (до его прихода английский в селе не преподавали три года). Кроме основной специальности пригодился и в сфере высоких технологий (в начале 2000-х никто из учителей не умел даже печатать на компьютере). Теперь Роман — сисадмин районного масштаба.

Учительские зарплаты начинаются от 6600 и доходят до 13,1 тысячи рублей. Это действительно больше, чем раньше, и чиновники от образования не устают напоминать, что за наступившее счастье придется отвечать. На экзамене одна из начальниц так и сказала детям: «Это проверка не ваших знаний, а ваших учителей».

«Чтобы получить эти грешные 10—11 тысяч, нужно быть загруженным под завязку». — Ирина Зенгер, учитель начальных классов, изображает узел в районе шеи. Она ведет 29 часов в начальной школе, а также рисование и основы здорового образа жизни в средней. Младшим ученикам нужны килограммы «дидактического материала» — карточек, таблиц, плакатов. Иногда учитель готовит их до трех часов ночи. За это платят 64,63 рубля в месяц. 36,26 рубля—за «подготовку к уроку», 31,53 рубля — за «подготовку призеров олимпиад», около 1 тысячи рублей — за классное руководство, 660 рублей — за заведование кабинетом, столько же — за работу с компьютером.

800 рублей полагается за подготовку порт-фолио. Это такой краеугольный пунктик реформы образования, благодаря которому, по мысли авторов оной реформы, учитель должен перейти от «часодавательства» к «эффективности». В желтую папку портфолио надлежит собрать: справку о том, что данный педагог действительно ведет данный предмет, справку об участии детей в школьных мероприятиях, справку о наличии в классе органа ученического управления, справку об итоговых оценках по предмету и т.д. Все эти сведения уже отражены в других школьных документах, но педагог должен тратить много часов, чтобы сделать выписки, перепечатать их на компьютере, проштамповать каждую бумажку печатью и подписью руководства. Такое же портфолио следует составить на каждого ребенка. За пределы школы эти документы не выходят, и значение их остается непонятным. Но проверяющих эта желтая папка интересует.

Каким бы замечательным ни был учитель, на его зарплату это практически не влияет: жалованье зависит от количества детей в классе. Ученико-час стоит 5,69 рубля. У Ирины Юрьевны всего 8 учеников. В сентябре в школу придут 15 первоклассников. В 2010 году — 14. В 2011-м, по предварительным подсчетам, первого класса не будет.

Несмотря на четырехлетний нацпроект, зарплаты сельского учителя по-прежнему не хватает, чтобы его собственные дети могли продолжать образование в техникуме или вузе. Для этого педагог должен держать минимум трех коров и пару огородов. По слухам, поступление в саратовский вуз средней престижности стоит нынешним летом около 400 тысяч рублей. ЕГЭ только подогрел рынок.

Как ЕГЭ может побороть коррупцию, сельчане не понимают. «Современные дети не сомневаются, что для поступления нужны не только хорошие знания, но и хороший кошелек. И это очень расхолаживает. Если мой ребенок знает, что у меня нет денег даже на техникум, что перед ним тупик, он и не старается учиться», — учительница Ирина Зенгер объясняет это тихо, уверенно, как прописную истину. У нее нет коровы. Поэтому для сына Юры экзамены уже закончились, он даже не брал предметы по выбору, которые нужны абитуриентам. Летом мама надеется найти ПТУ для детей, «у которых нет денег, но есть голова». Правда, она не уверена, что такие училища есть.