Бизнес на школьных олимпиадах: прибыли и убытки

Олимпиады для школьников появились в СССР в 30-е годы прошлого века по инициативе ученых и были подхвачены энтузиастами-педагогами по всей стране, а позже и за рубежом. За семьдесят с лишним лет своего существования это общественное движение стало средой, в которой формировались будущие исследователи. Едва ли не большинство российских физиков, математиков, химиков и других специалистов, работающих сегодня по всему миру, прошли через систему олимпиад. Во многом тому способствовала их демократическая основа: на любую олимпиаду – хоть районную, хоть городскую - мог прийти каждый желающий.

В конце 1990-х олимпиады стали набирать популярность, и многие вузы предпочитали видеть среди своих студентов победителей и призеров олимпиад, рассчитывая на какую-то гарантию их интеллектуального уровня. Но серьезные изменения в олимпиадном движении России начались два года назад, когда государство в лице Министерства науки и образования и Союз ректоров решили взять школьные олимпиады под жесткий контроль. Олимпиады проранжировали по степени значимости на 1, 2, 3 уровни, появились ограничения на участие школьников, появились квоты на количество победителей, и многое другое. С другой стороны, – победители и призеры получили значительные бонусы для поступления в вузы. (Для сравнения: в советские годы правом поступать в вузы без экзаменов имели только члены сборной команды СССР, которых страна знала по именам. Победители остальных этапов олимпиад поступали в вуз на общих основаниях.)

В результате творческая лаборатория, где детям открывали мир большой науки, быстро стала превращаться в площадку для прыжка в популярные вузы. И превратилась. И потому на последнем заседании Российского олимпиадного совета никто не затрагивал коренной проблемы двухлетней давности: что бывает, когда государство начинает «рулить» общественным движением? Как заметил по этому поводу в кулуарах академик Владимир Арнольд, уже нет смысла бороться с государственными приказами.

Академик Сергей Новиков также оказался лояльно настроенным к происходящему:

- Я не вижу ничего плохого в том, что дело ставится на поток. Когда движение становится широким, оно ставится на поток, то у потока должна быть более твердая основа. К сожалению, чистого энтузиазма, оказывается, не хватает. Таков опыт человечества.

Итак, сейчас перед активистами и экспертами олимпиадного движения стоит задача вписаться в новую систему с минимальными потерями и сохранить качество соревнований. В связи с этим была усовершенствована классификация олимпиад: из нового перечня  олимпиад, представленного Министерством науки и образования, были исключены 24 олимпиады (например, олимпиада по технологиям Ижевского государственного технического университета), а такие олимпиады, как московские олимпиады по физике и химии были повышены в ранге до 2-го уровня (были 3-его).

В этом же ключе высказался зампред комитета Госдумы по науке и образованию Олег Смолин, предложив давать детям право апеллировать результаты своих работ. Напомним, что сегодня на многих олимпиадах нет возможности не только апелляции, но даже обыкновенного просмотра своей работы. Как рассказала корреспонденту РС преподавательница одной московской школы, организаторы окружной олимпиады не дали даже ей посмотреть работы ее учеников, проигнорировав профессиональную важность "работы над ошибками".

И в этом смысле утешает опыт. Даже не исторический, а палеонтологический. Когда-то в эпоху динозавров, млекопитающим, превосходящим ящеров по развитию, пришлось перейти на ночной образ жизни и уйти в норы. Млекопитающие научились жить с ящерами так, чтобы их не затоптали. Но потом многое изменилось на планете, и эволюция потребовала высокоразвитых наверх. И где теперь динозавры?…

Так что в дальней перспективе надежда есть. Надежда на сохранение "импульса на всю жизнь", которым обладали российские олимпиады. Надежд меньше, если оценить перспективу влияния олимпиад на детей в ближайшие годы.

Вот как быть с несвойственной для классической олимпиадной среды проблемой бизнес-услуг? Напомним, что многие родители стали прибегать к услугам репетиторов, которые помогают ребенку выиграть именно ту олимпиаду, которая дает поступление в выбранный ими вуз. А в свою очередь, некоторые дети, стабильно выступающие на олимпиадах, не отказываются написать работу за других, менее удачливых ребят. Разумеется, не бесплатно. Так один из моих юных собеседников заработал в прошедшем олимпиадном сезоне (зима - весна) около 5 тысяч евро.

Ничего страшного не увидел в этом академик Сергей Новиков:

- Вы знаете, такого рода вещи о том, чтобы что-то писать за других существовали всегда. В мое время бывало (сам знал случаи), когда ходили и сдавала за других.

- За деньги?

- Ну если за друга, то бесплатно. А когда я был студентом (вторая половина 50-х годов), был у нас такой один корифей, про которого легенды рассказывали. Он заработал деньги, не совершив никакой нечестности. Он присмотрел себе шестерых абитуриентов, которые поступали, кажется, в МГУ, и взял с них деньги за прием с гарантиями - и мирно с этими деньгами уехал на юг. А когда вернулся, то пятеро поступили сами. Тогда шестому провалившемуся он честно вернул деньги. А уже позже такие явления стали формализовываться, появились целые "команды по поступлению" из отдельных вузов. Так что, чтобы вы не делали, эти проблемы обязательно возникнут и с ними надо вести борьбу.

Ректора МГУ Виктора Садовничего тоже не напугало развитие "олимпиадного бизнеса":

- Из всего, что вы сказали, положительным является то, что ребята больше учатся и больше узнают. Вообще репетиторы - это не грех. И в нашей стране еще со времен Пушкина и Ломоносова были репетиторы, которые чему-то учили ребят. Поэтому в целом учиться не грех любым способом. А вот что касается того, что организуются кампании, которые пытаются повлиять на результаты как ЕГЭ, так и олимпиад, то это как раз и есть вопрос, который находится в компетенции совета олимпиад. Мы должны поддерживать высокий уровень олимпиад, контролировать, как они проходят, должны сделать независимыми задания от тех, кто помогает готовиться к олимпиадам. Это та же проблема, что при поступлении, и мы с ней хорошо знакомы. Это технический вопрос.

- А это не убивает саму идею олимпиад?

- Нет, не убивает. Олимпиадное движение было и есть. Ни одна из сегодняшних 120 олимпиад не придумана нами, мы их собрали, поддерживаем, оберегаем. Так что я не думаю, что затронутая вами проблема повлияет на сам процесс олимпиадного движения.

И, тем не менее, сейчас по наблюдениям родителей, олимпиады из интеллектуальных соревнований, в которых участвовать было интересно и полезно, превратились в состязания, в которых участвовать выгодно. Раньше дети ходили на олимпиады, как на праздник, сейчас - как на работу. И вступительная гонка нынешнего года наглядно продемонстрировала этот дрейф. Из 800 тысяч российских выпускников 2009 года в олимпиадах участвовали больше половины – около 423 тысяч человек. Из них более 20 тысяч стали победителями и призерами, то есть получили льготы при поступлении вуз. А сколько из них выйдет творчески мыслящих людей, влюбленных в свое дело? Этот вопрос не обсуждался на заседании Российского совета олимпиад.

Зато горячо обсуждался вопрос злой роли журналистов, которые формируют вокруг олимпиад негативное общественное мнение.

- Меня уже предупредили: жди наезда на олимпиадное движение, – посетовал на заседании ректор МГУ Виктор Садовничий

- А чего ждать? - парировал министр Андрей Фурсенко, – уже дождались.

Кто же "наехал" на олимпиады? Как обычно - пресса. По мнению многих членов совета в обществе существует явное недопонимание в отношении олимпиадного движения. И если ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов и ректор МГУ Виктор Садовничий по этому поводу деликатно замечали, что "олимпиадное движение должно добиваться позитивного имиджа", то вице-президент Российского союза ректоров, президент СПбГУ Людмила Вербицкая с характерным "питерским" нажимом заключила: "Вместе мы должны следить за тем, чтобы СМИ объективно отражали все процессы! Надо следить за тем, чтобы в прессе правильно опубликовывали все, что касается ЕГЭ и олимпиад!" Какими механизмами располагает президент СПбГУ, чтобы следить за "правильными публикациями", присутствующие уточнять не стали.

Не стали члены совета задаваться и вытекающим отсюда вопросом: почему это олимпиадное движение, родившееся в годы сталинских репрессий, возродившееся в голодные послевоенные годы, пережившее волюнтаризм 1960-х, духоту 1970-80-х, уцелевшее в смутные 1990-е – почему движение, которое всегда любили дети, родители, учителя и даже (о чудо!) журналисты, вдруг перестало находить понимание в обществе? Не потому ли, что из открытой среды, рождавшей творческую элиту страны, оно превратилось в систему для поступления под руководством Союза ректоров и патронажем государства со всеми знакомыми нам последствиями? И не потому ли так быстро вокруг олимпиад возникли "неизбежные технически-коррупционные проблемы", о которых со знанием дела говорили члены совета? Нет? Тогда будем ждать, когда Российский совет олимпиад найдет способ все внятно объяснить - родителям, журналистами и всем, кто помнит дух настоящих олимпиад.