На Командорские острова простому смертному путь один — из Петропавловска-Камчатского. В порту можно договориться с каким-нибудь сухогрузом, но, как правило, такую «попутку» приходится долго ждать. Лучше воспользоваться услугами пассажирской авиации, хотя это дороже: билет стоит 4500 рублей. Маленький самолет
Село Никольское построено на
В Никольском гостиницы нет. Вместо нее приезжим сдают квартиры с обстановкой, оставшейся от восьмидесятых-девяностых годов прошлого века: журналы «
Закутавшись в воспоминания, мы отправились гулять по поселку. Здесь очень много кошек и котов: на теплотрассах, лавочках и подоконниках двухэтажных деревянных домов. Многие из них пустуют: местное население за последние 10–15 лет сократилось вдвое. Сейчас в Никольском живут не более 750 человек. Люди уезжают на материк по одной простой причине — нет работы. Об этом свидетельствуют и развалины зверофермы на краю поселка. В советское время селекция и разведение голубого
Ещё одно напоминание о былом процветании островной экономики — постройки американской компании «Gutchinson Cool» («Гатчинсон Кул»): административные здания, засольные цеха, клады и промысловые избы. Во второй половине XIX века эта компания на двадцать лет (с 1871 по 1891 годы) выкупила у царского правительства права на пушной промысел в этих краях. Надеясь на продолжение контракта, американцы вложили в острова огромные деньги. Но их ожидания не оправдались, в 1891 году аренду передали «Русскому товариществу котиковых промыслов».
Жителям острова, которые не работают в местном заповеднике «
В выходные дни Никольское пустеет совершенно. Все местные жители рассыпаются по острову как горох, а дороги за пределами поселка по оживленности напоминают городские магистрали. Здесь почти все ездят на вседорожниках. Причем большинство машин либо числятся как утилизированные, либо просто не зарегистрированы. Но это никого не смущает —
Мы за грибами отправились пешком. Но, не избалованные родной дальневосточной
А вот любителям пионерского костра из-за отсутствия дров расстраиваться не стоит — по берегам моря и речек много топляка. Древесину приносит с берегов Камчатки и Аляски. Сделать рыбное барбекю или сварить уху на таком костре — одно удовольствие. Ещё большее удовольствие — сама рыбалка. Речек на острове очень много. В конце лета, сменяя друг друга, туда идут на нерест
Для любителей трудностей существует морская рыбалка —
Ещё одна достопримечательность острова, дойти до которой можно на своих двоих, — Столовые горы. Когда смотришь на них из самолета, кажется, что это взлетно-посадочная вертолетная площадка класса VIP или, в крайнем случае, следы внеземных цивилизаций. С земли — как будто ножом срезали верхушку горы. Алеуты утверждают, что это обеденные столы некоего великана, отсюда и название — Столовые. Тут же добавляют, что такие горы есть на всех материках нашей планеты, и сегодня великан обедает, видимо, где-нибудь на территории Латинской Америки. На одну из этих гор мы забрались. Сто пятьдесят метров по почти отвесному склону. Но идти было достаточно легко — склон изрыт норками песцов или
Командорские острова к моменту их открытия принадлежали разве что песцам. Именно из-за них сюда и приезжали партии добытчиков меха. Вместе с русскими артелями на остров переселили и алеутов. Их перевезли сюда с Аляски и
Кстати, само слово «алеут» придумано русскими. Самоназвание выходцев из Америки звучало как «сасигнан» или «саксиннан». Их язык диалектально отличается от языка тех, кто остался на континенте. Но письменности у сасигнан нет. Старый алеут хитро улыбается и трясет перед нашими носами маленькой книжкой. Читаем название: «Алеутско-русский, русско-алеутский словарь» Е. Головко. Этот словарь выдали ещё его деду — так советская власть пыталась создать на Командорах письменность. Но вот уже 50 лет пылится томик на полках старого дома.
Впрочем, если у самих алеутов нет тяги к возрождению собственных обычаев и традиций, ее стараются им привить местные активисты. Например, Нина Александровна Княйкина — бывший директор районного краеведческого музея — организовала в селе кружок плетения корзинок из травы. Техника этого процесса была изобретена именно алеутами и больше нигде не встречается. На одну корзиночку у опытного мастера уходит полтора-два месяца. Благодаря особому плетению в таких корзинках можно носить воду, так плотно травинки прилегают друг к другу. Но в хозяйстве их не использовали, только хранили украшения и драгоценности. Сейчас стоимость одной корзиночки высотой каких-нибудь 10 см может достигать тысячи долларов. Покупают алеутский
Командорцы совсем не чувствуют времени и никогда не торопятся. А зачем спешить, с островов-то куда что денется? Поэтому, даже загодя договорившись о поездке на остров Топорков, нам пришлось ждать два дня. До острова ходу совсем немного — 15–20 минут по морю на обычной моторной лодке. Сам остров — каменное плато, поднимающееся из воды на 2–3 м. Здесь тысячами обитают маленькие птички с оранжевыми лапками и большим клювом —
Взлететь топоркам с земли трудно, и они вынуждены пикировать вниз («топорком») с какой-нибудь возвышенности в два-три метра высотой — это нужно для того, чтобы развить скорость, необходимую для полета. Затем они направляются в море за маленькой рыбкой для своих птенцов. Топорки очень забавные и суетливые, но, кроме них, на острове полно и других птиц.
Но больше всего на острове
Добраться морем до бухты Командор, где похоронен открывший архипелаг
Ещё несколько часов тряски в гусеничном тракторе-тягаче — и вы на месте. Жители Никольского, несмотря на расстояние в 60 км, каждый год стараются выбираться к памятному месту. Могила командора — один из обязательных пунктов путешествия. Как в Китае: не поднялся на Великую стену — не считаешься китайцем.
В 1991 году встал вопрос о вскрытии могилы, вызвавший шумные дискуссии об этичности подобного мероприятия. Но спор решили прибывшие из разных стран дальние родственники Беринга и море, подмывавшее первоначальное место захоронения. Останки командора эксгумировали и отвезли в Москву. Там в
На острове Беринга существует самая большая в мире колония
Лежбище расположено на скалистом мысе. Когда поднимаешься на мыс и ещё не видишь ничего, кроме травы и моря, начинаешь слышать странный звук. Постепенно он раскладывается на множество голосов, и вдруг звуковая волна оглушает полностью. И в ту же секунду взгляду открывается бесконечный пляж, усыпанный сотнями тысяч морских котиков. Располагаются они большими семьями, вокруг секача — «гарем», а чуть в стороне — «детский сад». Наблюдать за малышней совсем не интересно — они почти все время спят. А вот молодые холостяки никому покоя не дают, постоянно задираясь. Но дать им хорошую взбучку секачи ленятся, кому охота покидать уютный «гарем». При приближении человека котики могут повести себя агрессивно и даже «насадить на клык». Мы проверять не стали и наблюдали за животными со специальных площадок и помостов. Правда, большая их часть пребывает в плачевном состоянии. А потому опасность стать участником семейного скандала оставалась.
В красном платьице с голыми плечами, в руке фонарь. Она стоит у самого края моря, днем и ночью напряженно всматриваясь в морскую даль. Пройти мимо нее невозможно. Мы и не стали. Сергей Пасенюк — фотограф, художник и мореплаватель — вырезал свою Ассоль из куска корабельного железа. На фонаре у нее светоотражатель, он указывает Сергею путь домой, когда тот возвращается с рыбалки. У Сергея есть яхта, но сейчас он больше занимается её ремонтом, нежели морскими походами. Когда-то на ней он прошел и Тихий и Индийский океаны. И хотя есть у мореплавателя квартира в центре Никольского, жить он предпочитает на берегу моря. И Ассоль, и яхта рядом.
Дом Пасенюка — одновременно и гараж, и склад, и музей. На стенах его собственные картины, выполненные тушью и карандашом, сделанные в путешествиях фотографии, черепа
Комментарии /0
После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".
Авторизация через Хутор: