Рост цен в России достиг критического уровня

Их непомерное увеличение угрожает выживаемости большинства несырьевых предприятий, а простых граждан, как следствие, ждут неуклонно растущие цифры на ценниках в магазинах и в счетах за газ, воду, электричество.

Итак, в абсолютном выражении – по многим позициям, а в пересчете на среднюю зарплату - так и вовсе практически по всем – мы давно с огромным отрывом лидируем среди развитого мира по ценам.

Печальное это лидерство, когда американец платит за литр сделанного из импортной нефти бензина на треть меньше, чем в России, снабжающей нефтью полмира. В Европе бензин тоже недешев, но вот только у среднего европейца на бензин уходит в месяц порядка 1,5 процентов семейного бюджета, а у нас – 10.

Позорное это лидерство, поскольку мы покупаем в аптеках лекарства, от цены которых у небедных немцев-французов-японцев, посетивших Россию, захватывает дух.

Непонятное это лидерство, если тарифы на железнодорожные перевозки и портовые загрузки-разгрузки приводят к тому, что формируется от Балтики - не российской! - до Черного моря через Белоруссию и Украину транспортный коридор в обход пугающей ценами страны.

Наконец, ненормальное это лидерство, потому что трудно назвать нормальной ситуацию, когда небедный «Газпром» с запредельной в последние годы рентабельностью в 60 процентов требует с 2010-го повысить - в кризис! - тарифы на газ для промышленности на 26,5 процента и успокаивает население тем, что планируемое для него повышение составит «всего-то»… около 21 процента. Таких примеров – множество. Вопрос в другом: почему такичтоделать?

К сожалению, нет в стране полноценной продуманной ценовой и тарифной политики.

«Регулирование в этой сфере имеет у нас фрагментарный, случайный характер, - заявил вице-президент ТПП РФ Владимир Исаков. - Деловое сообщество давно требует навести здесь порядок, предлагает свои решения, некоторые предложения бизнеса власть даже использовала. Но это частности. А нужно разработать - и реализовать! - целостную концепцию государственной ценовой и тарифной политики в сфере монопольных и немонопольных видов деятельности». Без этого, считает он, мы бесконечно долго будем иметь постоянно летящие вверх «среднепотолочные» тарифы и цены, которые непонятно как устанавливаются, но зато понятно, к чему могут привести: к бесповоротно отставшей экономике, низкому уровню жизни и окончательному превращению страны в сырьевой придаток Запада. Вот такая перспектива.

Устанавливать тарифы и следить за ними должен специальный государственный орган. Он есть во всех странах. И у нас конечно, тоже, это - Федеральная тарифная служба. Только вот на практике получается, что обеспечивает она интересы одних монопольных секторов. А надо бы - всей экономики и общества. Но нет сегодня в стране службы, включая и Федеральную тарифную, которая бы собирала и имела в своем распоряжении объективную, всестороннюю, достоверную информацию в достаточном количестве, чтобы объективно - и прозрачно! - определят справедливые тарифы и проводить комплексный анализ их влияния на все взаимозависимые товарные группы и услуги. Это очень важный момент. Президент Союза транспортников России Виталий Ефимов рассказывал, что его в свое время просто потрясли объемы огромных информационных баз в развитых странах. Спросил у министра транспорта США: зачем столько данных? Тот пояснил: базы создаются на деньги налогоплательщиков, а потому они должны содержать такой объем достоверной и качественной информации, чтобы можно было разрабатывать надежную государственную ценовую политику и прогнозы, чтобы не был нанесен ущерб экономике и обществу.

У нас, как водится, с этим пусто. Как же мы рассчитываем тарифы? Да примитивно просто: монополисты сами предоставляют службе свои «расчеты» по ценообразованию, включают туда свои сверхдоходы, компенсируют с их помощью свои огромные потери из-за безалаберщины, бесхозяйственности, неумения работать, воровства и т.д.

Все это очень далеко от нормальных, принятых во всем мире экономических расчетов.

Вот пример из транспортной отрасли, приведенный тем же Виталием Ефимовым: «У нас тарифы эмпирически формируются сначала в Министерстве транспорта, в РЖД, а затем передаются в тарифную службу. Бывают совершенно непонятные вещи. Так, в прошлом году, с подачи Минтранса увеличили в 2,5 раза тарифы по судозаходам в порты. До сих пор Тарифная служба проводит мониторинги, верно ли было сделано. А тарифы тем временем работают, народ платит!»

Результат этой кипучей самодеятельности таков: система тарифов на продукты и услуги базовых отраслей и естественных монополий, которая должна, по идее, выравнивать диспропорции в экономике, помогать подтянуться отстающим секторам, одергивать монополистов, не позволять разорять граждан страны, этого не делает, да и не может сделать. Не может потому, что монополии, представляя свои расчеты тарифной службе, преследуют свои же интересы - которые, понятно, суть интересы кругов, сытно кормящихся от монополий.

Сдержанный в словах и оценках, академик Евгений Примаков на прошедшей недавно Всероссийской тарифной конференции сказал достаточно резко: «С начала 2009 года энергетические, транспортные, коммунальные и иные тарифы выросли в среднем на 25 процентов. И это случилось уже при начавшемся… обвале промышленности и снижении реальных доходов населения!»

Да, верно, такого в кризис нигде в развитом мире не бывало. Так ведь и наша тарифная система небывалая. Вот, например, энергетические монополисты требуют ускорения роста тарифов, потому что нужно как-то собрать 47 миллиардов долларов на реконструкцию и на инвестиции в новые мощности. Ну, на сколько сотен миллиардов было разграблено общенационального энергетического добра за годы реформирования электроэнергетики - этого и наши потомки не узнают. Но почему желающие вытянуть из наших карманов еще 47 миллиардов долларов не хотят вспоминать, что в ходе реформирования РАО ЕЭС они, покупатели приватизированных компаний, находясь в здравом уме, подписывали обязательства об исполнении конкретных инвестиционных программ?

Конечно, можно твердить неискушенной публике, что, вот, мол, обнищали и оголодали, каждый миллиард на счету. Но тогда это уже не рынок, а «толкучка» получается, где братан слово дал – братан слово взял.

Когда мне насильно залезают в карман, мне до лампочки, кто при этом руки выкручивает - газовики, электромонополисты или Саша Белый из «Бригады». Болит одинаково.

Да, кстати, проверки Счетной палаты РФ показали: миллиарды и миллиарды рублей - вместо того, чтобы инвестировать в развитие - монополисты тратят на непрофильные расходы – прикупают акции, «левые» компании, спортклубы, газеты и т.д. - в хозяйстве все сгодится. Это, конечно, несколько иная тема, хотя, напомню, расходы опять-таки на нас «отбивают».

Мы вот жалуемся, что у нас слабо развивается малое предпринимательство, что бизнес не вкладывает деньги в обновление производства. «А как, - говорит Виталий Ефимов, - модернизировать производство или начинать новое, если никому не известно, какова будет через год цена сырьевых и энергетических ресурсов, комплектующих, транспортных издержек? Вот возьмем для примера хотя бы Венгрию. Там, при переходе от социализма к капитализму, создали и законодательно утвердили математическую модель с вполне определенными критериями в числителе и знаменателе. На базе экономического прогноза на 10-15 лет каждый предприниматель может прикинуть, как будут меняться тарифы в течение длительного периода, например, на электроэнергию и, естественно, может определить, будет ли его бизнес рентабельным в течение этого времени». У нас же, чтобы прикинуть, как будет, надо гадать на кофейной гуще

Ну, а вне монопольного сектора, что, лучше? Нет, не лучше. Тут действует стихия, сговор, коррупция, избыточное посредничество - цены прорывают все разумные пределы. Это не рынок, рынок имеет определенные правила игры. У нас нет даже такого всемирно признанного рычага, который регулирует сверхприбыль, или рентабельность, как инфляционный налог. Почему наши предприниматели вкладывают в десятки раз меньше средств в науку и новые технологии, чем за рубежом? Да очень все просто. За рубежом львиная доля прибыли сверх установленной рентабельности уходит в бюджет – это действует упомянутый инфляционный налог. В результате сильно цену не задерешь, бизнес уговаривает правительство сократить сроки амортизации, чтобы скорее новые технологии применить, больше производить нового товара и больше зарабатывать. В России же просто повышают цену на старый товар: зачеминвестировать, если прибыль можно получить, сменив ценник?

Во всем мире посредник – важнейшее звено, связующее производителя и потребителя. У нас же посредничество многозвенное, избыточное, оно, по большей части, состоит в примитивном перекладывании бумаг с одного стола на другой, соседний, и сие незамысловатое действо сопровождается многократным «накручиванием» цены. Типичное паразитарное посредничество. У нашего производителя телушка, конечно, стоит полушку, да вот рубль сверху возьмут те, кто стоит между ним и нами. А почему, за что, за какие такие красивые глаза?!

На Западе так посредникам баловать не позволено. На Западе система правил такая, что паразитарные посредники просто не могут долго существовать.

Но мы уже давно и привычно стоим на голове. У нас они процветают. И так далее, и так далее. Вот почему бизнесу – производящему товары, не сырьевому, не монопольному бизнесу - нужна, как воздух, продуманная и взвешенная государственная политика цен, которая есть в каждой уважающей себя стране. Да и нам, простым обывателям, она бы не помешала. Неплохо бы всей стране встать на ноги.

Что же делать? Идеи, предложения есть. Вот буквально в двух словах о предложении Михаила Гельвановского, генерального директора Национального института развития РАН. Там разработали концепцию формирования государственной политики цен и тарифов и представили ее бизнесу. Нам, прежде всего, нужна мощная национальная система ценовой информации, которая существует во всех развитых странах и которая единственная обеспечивает прозрачность и эффективность работы всей хозяйственной системы.

«Мы, - отмечает профессор, - получим истинную картину в ценовой сфере, причем на всех этапах - от добычи сырья и до изготовления конечного продукта. Важно законодательно обеспечить максимальную прозрачность и правдивость всего, что связано с ценами и тарифами. Необходимо разработать федеральный закон «О государственной политике цен и ценообразовании» и предусмотреть очень серьезные наказания за его нарушения, так, как это делается во всем мире. Нужно: законодательно утвердить математические модели ценообразования по каждому монопольному сектору; разработать ценовые коридоры, или коридоры рентабельности, под товарные группы или под сектора экономики; ввести законодательную норму о перечислении в бюджет 90 процентов сверх установленного коридора рентабельности или прибыльности (это тот самый инфляционный налог – А.Б.); ликвидировать паразитарное посредничество».

Государство, уверен Гельвановский, вернувшись в сферу ценообразования, укоротит возможности всех и всяческих монополий устанавливать произвольные, необоснованные тарифы и цены. Речи нет о том, чтобы диктовать, сколько стоит трактор, а сколько - коробок спичек или соль. Нужны все лишь принципы и правила, которые действовали в ценообразовании, и контроль за тем, чтобы их соблюдали. То есть нужно то, что давно и успешно делается в развитом мире, в том числе и в самой капиталистической изо всех капиталистических стран - в США. «Это не отказ от рынка, - еще раз подчеркнул в разговоре Михаил Гельвановский. – Это отказ от базарного беспредела в установлении тарифов и цен. Нигде вопросы ценообразования не отдаются полностью на откуп рынку. Нигде».

Государственная политика цен и тарифов – вовсе не синоним тотального контроля и вмешательства государства. Это создание одинаковых для всех без исключения правил и контроль за их соблюдением.

Им будут подвластны и «газовый» Миллер, и железнодорожник Якунин, и хозяин фирмы «Дядя Ваня», штампующей подставки под пивные кружки, – все.

Понятно, в стране есть ряд мощнейших игроков рынка, которым выгодно именно то, что мы имеем сегодня. Эти поклонники нынешних принципов - вернее, их отсутствия - формирования тарифов и цен выступают против перемен всеми силами. Председатель Комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров, которого ваш корреспондент попросил прокомментировать ситуацию, сказал: «Наведение порядка в ценах и тарифах – это сокращение сферы, где сегодня властвуют монополии, «переваривая» в интересах определенных групп людей триллионы рублей». «Можно говорить о политическом противостоянии, - продолжает депутат. – С одной стороны – те, кому нужна конкурентоспособная национальная экономика, которая позволит стране занять достойное место в мире, а гражданам – достойно жить. С другой – те, кому выгодны все и всяческие монополии, кто получает прибыль благодаря монопольным ценам и посредническим паразитарным «накруткам». А как реагирует чиновничество на стремление бизнеса - не сырьевого, подчеркну еще раз - разобраться с тарифами и ценами? Я, помню, сидел на упомянутой тарифной конференции и диву давался ровненьким, «никаким» выступлениям представителей министерств.

Показательно, что на эту очень важную для экономики и бизнеса конференцию из всех приглашенных министров решился приехать только один – самый главный транспортный начальник Игорь Левитин. Министр транспорта высказал несколько дельных замечаний, а потом заявил: рост тарифов на перевозки оправдан уже хотя бы ростом оптовых цен на промышленную продукцию для нас, куда деваться, приходиться и нам повышать. Правда, эти оптовые цены выросли из-за летящих вверх тарифов на газ, свет и прочее, но об этом он, видимо, забыл сказать…

Замглавы Федеральной антимонопольной службы Андрей Цыганов заявил, что особые надежды его ведомство возлагает сегодня на разработанную совместно с Минэкономразвития программу развития конкуренции, конкуренция, мол - естественный враг монополизма. Да, он прав: враг. Но и ему будет слабо победить монополизм, пока не появятся прозрачные тарифы и цены. И вообще, неплохо бы ФАСу для начала попытаться привести в чувство хотя бы одного зарвавшегося монополиста. Пока не выходит. Мировая практика показала, что санкции в размере менее 10 процентов от доходов за ценовой сговор слишком слабы. У нас - два процента.

Представитель Федеральной службы по тарифам Павел Горкин высказал мнение, что полезным может быть установление общественного контроля за деятельностью монополий. Следует, заявил он, принять соответствующий закон и раскрывать для общества полную информацию о монополиях. Граждане смогут реагировать, возмущаться, требовать. Прав, прав Павел Горкин. Смогут. Они и сейчас уже реагируют, возмущаются, требуют. Годами.

Чиновники говорили, кстати, о достаточно важных вещах, которые способны принести пользу, но только в контексте эффективной ценовой и тарифной политики государства. А ее нет. Очевидно, что власть – по крайней мере, исполнительная власть – к серьезному разговору на эту тему пока не готова.

Закономерный вопрос: когда же все-таки нам в нашем отечестве ожидать появления справедливых тарифов и цен и укрощения нынешних строптивых да несправедливых? Однозначно нескоро.

Лет десять, говорят оптимисты, лет пятнадцать, горюют пессимисты. Да, несколько лет, безусловно, уйдет только на разработку законопроектов. А сколько - на их согласование и «доводку» в расплодившихся министерствах и ведомствах? А на «проталкивание» их в Госдуме через стройные ряды депутатов, которых, чего уж тут скрывать-то очевидное, предварительно солидно «заинтересуют» поклонники нынешних тарифов, кому перемены не по нутру? Сопротивления следует ожидать жесткого: никто не намерен добровольно отказаться от гигантского тарифного и ценового оброка, собираемого с экономики и общества самой большой страны мира.

Но проблему будем решать, без этого стране не выжить, уверяет вице-президент ТПП РФ Владимир Исаков и для понимания ситуации приводит анекдот социалистических времен: вот, заканчивается смена, все валят в общежитие и прямиком направляются «пыль и копоть смыть под душем», как писал Высоцкий. Естественно, напор воды тут же падает, кого-то обдает горячей водой, кого-то ледяной, поднимается несусветная ругань. Наконец, кто-то предлагает, чтобы каждый в меру приоткрывал кран, тогда и напор будет достаточным, и теплой воды хватит для всех. Здравая мысль не сразу, но доходит до понимания. Так вот, закончил Исаков довольно оптимистично, пока что, к сожалению, мы лишь на этом «ругательном» этапе находимся, но дело обязательно рано или поздно будет сделано.