Под портретами убийц

 Типа уважение к прошлому.

Типа, мать ее, историческая память.

Отчего старик Батурин не украсил Москву портретами Кагановича, хрен его знает. Хорош был бы Лазарь Моисеевич на станции «Охотный Ряд», то-то радости православным…

Историческая память, сказано же вам! Уважение к прошлому.

О да. Память — это святое.

Какое, например, замечательное шоссе построили при Муссолини! От Рима — прямиком к Средиземному морю! И ведь как раз на днях юбилей той дороги. Начала строительства или его окончания — уж не знаю, но какой-нибудь юбилей скоро по Апеннинам вдарит, к Мессалине не ходи! И, гадом буду, благодарные римляне завесят Вечный город портретами лысого дуче… Им только дай попраздновать, макаронникам.

Неужели нет?

И что, пунктуальные немцы никак не отметят роль Гитлера в развитии железных дорог на просторах фатерлянда? До Дахау шли точно по расписанию, вон дедушка на крылечке сидит, родом из гитлерюгенда, он подтвердит! Неужели Меркель забудет сказать спасибо?

Вот же черствые люди… Фрицы, не помнящие родства!

То ли дело мы, всех своих кровопийц со времен царя Гороха записавшие в шорт-листы патриотических конкурсов! Ирод на ироде, замучаешься гордиться.

Впрочем, еще есть пробелы по части увековечивания.

Надо бы, например, покопаться в советских архивах — может быть, школьный учитель Чикатило внес какой-нибудь вклад в педагогику? Так мы и его портретик вывесим.

Зря, кстати, усмехаетесь, ничего невозможного. Посылаем пяток-другой нарочницких на святое дело отмывания темных пятен с отечественной истории; пара ломтей финансирования, немного мамонтова, щепотка пиманова, третьякова по вкусу — и вот вам дуся-чикатило, оклеветанный демократами, жертва ельцинской пропаганды!

Главное — поставить задачу и твердо помнить, что танки грязи не боятся. Нам Катынь как с гуся вода, а тут этот любитель-одиночка: нашли чем пугать!

Все это было бы смешно, когда бы не было так гнусно…

В анекдотической коллизии с лужковским навязчивым бредом о Сталине, как в капле воды, отразилась наша пост-советская вселенная.

Незнамо уже какой год с громким криком шатаемся мы по мировому буфету, требуя ува-ж-ж-ения, — опившиеся какой-то болотной водицы из копытечка, цепляющие рогами то Страсбург, то Гаагу, нетвердо представляющие себе, кто мы, откуда и как выглядим со стороны…

Везде люди как люди — переберут, бывало, имперского подъема да, глядишь, и проспятся — и не то чтобы наутро как новенькие, но уж за десяток-то лет в чувство себя приведут и в человеческий облик возвратятся…

И только мы упрямо настаиваем на своем козлинообразии.

Может, это завидное упорство и есть наш особый путь? Хотя — что уж тут особого… Империи, которые отказывались проветрить помещение и дожидались своих гуннов, — разве это новость? Деградирующие старцы, настаивающие на своем праве держать новые поколения в смраде собственного разложения, — разве это ноу-хау «совка»?

Истории торопиться некуда: полвека туда, полвека сюда — для нее, матушки, в пределах погрешности... Период распада Римской империи, по учебнику, I–IV век нашей эры.

Вот и весь вопрос, собственно: мы, живущие под статуями и портретами советских убийц, — в начале своей черточки? Или хотя бы ближе к концу?

Дай ответ. Не дает ответа.