Герои КГБ: шпионские фильмы коммунистического блока

Тайный агент приходит на вечеринку в элегантные апартаменты. Красивая молодежь в самой модной одежде пьет мартини и обнимается в уголках. Шпион проникает в подсобное помещение и начинает взламывать сейф. Похоже на сцену из фильма про Джеймса Бонда – но действие картины происходит в коммунистической Венгрии, а ее герои это те, кого западные политические руководители в эпоху холодной войны называли «они», а не «мы». Фильм называется «Фото Хабера». Это шикарная шпионская драма, сделанная в Будапеште в 1963 году, и подобно многим фильмам, появившимся из-за железного занавеса, она в клочья разрывает мрачные и серые представления о восточном блоке.

Возможность увидеть «Фото Хабера» мы получили благодаря непродолжительному показу европейских шпионских фильмов, организованному Riverside Studios в лондонском округе Хаммерсмит по поводу 50-летнего юбилея возведения Берлинской стены. На западные фильмы стоит взглянуть, но по-настоящему интересны гораздо более редкие фильмы из стран Варшавского договора, таких как Румыния, Венгрия, Чехословакия, Польша, Восточная Германия и Советский Союз.

Во времена холодной войны жанр шпионского кино стал поистине навязчивой идеей по обе стороны железного занавеса. Эти фильмы поднимали одни и те же темы: тайны и интриги холодной войны, футуристический новый стиль космического века, увлекательные возможности новейших технологий и еще более увлекательные возможности сексуальной революции. Вы можете оставить у порога все ваши предвзятые мнения о советском блоке как о мрачном месте, полном сварливых крестьянок в платках, целыми днями стоящих в очереди за репой. Эти фильмы рисуют весьма захватывающий и амбициозный мир, совсем как у Бонда: там есть и скоростные автомобили, и шикарные костюмы, и мощные попойки, и кажущаяся бесконечной череда молодых женщин с пышными прическами и подведенными глазами, которые при каждом удобном случае скидывают свои одежды.

В начале роскошного и лиричного чехословацкого фильма «Авария», снятого в 1960 году, чешский агент в сверкающем Западном Берлине отвешивает пощечину стриптизерше из Праги, с которой он только что вышел из бара. Это пощечина, объясняет он, «от имени тысяч твоих соотечественников, работающих во имя свободы своей страны, в то время как ты ведешь себя как проститутка». Он говорит ей, что деньги можно зарабатывать и по-другому. «Есть самые разные возможности. Шпионаж, например». Она парирует: «Я думаю, проституткой быть честнее».

1960-е годы, когда была снята большая часть этих фильмов, стали золотым веком как для настоящего, так и для сценического шпионажа. Военные технологии развивались стремительными темпами, вызывая тревогу, а технологии связи безнадежно отставали от них. В 1950-е годы американцы и Советы вкладывали колоссальные средства в гонку ядерных вооружений. Советский премьер Никита Хрущев заявил (это была неправда), что его страна штампует межконтинентальные баллистические ракеты на конвейере, как сосиски. Напуганные американцы начали штамповать их по-настоящему. Сам факт, что Хрущев блефовал, многое говорит о том, насколько важен был поток информации между Востоком и Западом, и насколько важно было властям контролировать его. А тот факт, что американская разведка, зная о блефе Хрущева, позволила обществу и большей части государственного руководства и дальше верить в «ракетное отставание», подтверждает это.

То был мир, в котором президент мог запустить ядерные ракеты по другой сверхдержаве в течение 15 минут, но не мог вначале позвонить своему коллеге и сообщить ему об этом. Во время Карибского ракетного кризиса в 1962 году на доставку послания Хрущева Джону Кеннеди уходило 12 часов, и все это время лидеры двух стран, фигурально выражаясь, держали палец на большой красной кнопке. Тогда не было телефонной линии между Белым домом и Кремлем. Более того, сбор разведывательных данных с большого расстояния осуществлялся весьма поверхностно и эпизодически. В начале 1960-х лучше всех наблюдение и слежение за советскими военными объектами обеспечивали американские шпионские самолеты U-2. Они делали снимки на негативной пленке. Пленки надо было вернуть обратно на базу, затем отправить в США, проявить – и только после этого эксперты могли кропотливо и тщательно их анализировать. Чтобы данные с U-2 попали на столь директора ЦРУ, могло понадобиться несколько дней.

В столь опасном мире, где информация шла очень медленно, разведчики «в поле» приобретали небывалую значимость – как и контрразведчики, в задачу которых входило предотвращение их деятельности. Эта тема «шпион против шпиона» стала центральной в польском триллере 1964 года «Встреча со шпионом». Таинственный западный агент, одетый в экзотический полосатый костюм, клетчатую рубашку и кепку, приземляется на парашюте в польском лесу. Его задача: собрать информацию о местах расположения ракетных баз на побережье Балтийского моря. Шпиона немедленно засекает мощная, прекрасно оснащенная польская военная разведка (следует заметить еще раз, что эти фильмы рисуют весьма амбициозную картину), а трое симпатичных контрразведчиков отправляются на его поиски. Идет стремительная игра в кошки-мышки, в которой агенты контрразведки используют самые современные методы слежки, чтобы разоблачить шпиона и его сеть, не раскрывая при этом себя. Там есть даже впечатляющий и хорошо поставленный финал с погоней на автомобилях. Если эта сцена и не дотягивает до перенасыщенной адреналином погони в «Голдфингере», снятом в том же году, то лишь потому, что вместо бондовского «Астона Мартина» во «Встрече со шпионом» используется «Шкода». Тем не менее, остроглазые зрители могут заметить, что эта автомобильная погоня очень похожа на гонку из первого фильма «бондианы» - «Доктора Ноу», вышедшего на экраны в 1962 году.

Хотя многие коммунистические шпионские фильмы можно отнести к категории пропагандистского кино, включая «Встречу со шпионом», они совершенно  не похожи на ура-патриотические картины времен Второй мировой войны. На Востоке, как и на Западе, шпионский жанр претендовал на звание утонченной формы развлечения. И хотя у зрителей не должно было возникать сомнений в том, что три польских контрразведчика это герои, а шпион-парашютист гнусный злодей, роль вражеского агента раскрыта очень тщательно и тонко. В одной из сцен он покидает квартиру, и в этот момент туда возвращается бабушка с маленькой девочкой. Он прячется за портьерой, не осмеливаясь даже дышать. Напряженность возрастает, и ты даже начинаешь болеть за этого плохого парня.

В «Скворце и Лире» таких сомнений не возникает. Это глянцевая мелодрама 1974 года, снятая в Советском Союзе Григорием Александровым, который когда-то режиссировал фильмы совместно с Сергеем Эйзенштейном. В нем СССР изображается как миролюбивое государство, осаждаемое тайной кликой западных капиталистов под названием «Совет богов». «Мир с коммунистами это абсурд, - заявляет один из членов этого совета, одетый в стандартную униформу западных толстосумов – смокинг и белый галстук. – Чтобы начать войну, нам необходимо создать антикоммунистическую Европу». Утомительные разглагольствования на тему военно-промышленного комплекса периодически разбавляются слащавыми романтическими сценами. Но посыл у фильма четкий и мрачный: капиталистическая пропаганда Запада нацелилась на то, чтобы вырвать Восточную Европу у ее естественного союзника – СССР.

Несмотря на большие постановочные достоинства и известные имена (Александров и его жена, главная героиня картины Любовь Орлова в своей последней кинороли), «Скворец и Лира» так и не вышел на широкий экран даже в Советском Союзе. Согласно слухам, причина была в том, что стареющей Орловой не понравилось, как она выглядит в этом фильме. Есть и другое предположение – якобы фильм был запрещен властями, потому что некоторые его сцены очень напоминали реальное «дело Гийома». В 1974 году стало известно, что личный помощник канцлера ФРГ Вилли Брандта является агентом «Штази». Теперь по прошествии времени понимаешь, что фильм этот слишком сильно отдает псевдоискусством и кичем, чтобы создать угрозу чему-либо, кроме хорошего вкуса. И тем не менее, это интригующий взгляд на то, как Советский Союз смотрел на себя и на Запад.

Не все фильмы советского блока были такими тяжелыми. Лишенная диалогов румынская картина 1961 года «Украли бомбу» рассказывает о том, как молодой человек отправляется собирать цветы и случайно находит чемоданчик с украденной атомной бомбой. А затем начинается безудержный фарс, в котором он, сам того не желая, становится объектом борьбы между хитрыми гангстерами и грозными солдатами, которые становятся немного менее грозными благодаря своим малобюджетным средствам защиты, состоящим из ведер на головах. Там есть и танцы в строю, и переодевания, и роман с симпатичной кондукторшей трамвая и торт, летящий в лицо.

Коммунистический или капиталистический, но торт в лицо это универсальный прием. Поэтому разница между «ними» и «нами» выглядит сегодня не столь уж и значительной, как казалось ранее обеим сторонам.

("The Guardian", Великобритания)