В жанре утопии

Да, ясно дело, лучше, потому что хуже, чем сейчас, и быть не может! Поэтому народ с удовольствием читает «Остров Крым» Василия Аксенова или смотрит цикл «Альтернативная история» на ТВ-3. Уж если не довелось пожить при хорошей жизни, так хоть помечтаем о ней.

Как видно, это невинное удовольствие получило общественное признание. Теперь к историческим и литературным изысканиям в жанре утопии прибавилась новая разновидность – политическая утопия. Нет, не те завиральные идеи о светлом коммунистическом будущем или тысячелетнем рейхе, на которые сегодня мало кто купится. Новая политическая утопия – это утопия сегодняшнего дня, свежая, горячая, повседневная, подается под соусом заботы о всенародном благе.

Кулинар – Дмитрий Анатольевич Медведев, президент России. 4 мая он утвердил «Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан». Прекрасный и правильный продукт! Кто же будет спорить, что все беды нашей жизни – от низкого правосознания граждан? Ведь если бы не так, то о Путине и Медведеве мы бы уже давно ничего не слышали! Ну, может быть, читали бы о них в учебниках по истории в главе о смуте новейшего времени. Увы, увы…

Документ Медведева – бальзам на сердце! Сколько чудесных слов о нравственности и правопорядке, гражданском мире и национальном согласии. Более того, среди многочисленных мер по борьбе с правовым нигилизмом в документе говорится об «устранении факторов, способствующих проявлению безответственности и правового нигилизма в деятельности государственных и муниципальных служащих». То есть на кого президент руку поднял? На государственных чиновников!

Однако поднять руку – полдела. Важно еще ее правильно опустить. Вовремя, точно и по назначению. И тут становится ясно, что «Основы государственной политики…» – из жанра утопии. Потому что самоистязанием Медведев заниматься не будет. Ведь это он на совещании в Махачкале 31 марта 2010 года, через два дня после теракта в московском метро, призывал не судить, а убивать террористов: «Наши действия останутся прежними: мы будем проводить операции и будем уничтожать их там, где они находятся, без всяких колебаний». Правосознание, однако.

22 февраля этого года президент Медведев на заседании Национального антитеррористического комитета во Владикавказе говорил: «Считаю, что в этой ситуации мы вполне можем себе позволить отойти даже от канонов уголовно-процессуального законодательства. Хватит смотреть на это как на священную корову».

Ну, чем не любимый народом правовой нигилизм? Зато насколько приятно почитать подписанный президентом утопический документ и представить, как он, мучительно корчась от стыда и рыдая над своим грешным прошлым, медленно и верно изживает в самом себе правовой нигилизм и низкое правосознание.

Пока же мы утопически мечтаем об эволюции в правосознании президента, он с новыми силами взялся за борьбу с коррупцией.

Что делает в нашем коррупционном государстве, например, взяточник, когда в силу неблагоприятного расположения звезд или других случайностей попадается с поличным? Он откупается от следователя или суда солидной взяткой. Деньги значительные, как правило, не уступающие по размеру причине уголовного дела. Смысл коррупционной системы в том, что от ответственности за любое преступление, в том числе коррупционное, можно уйти с помощью коррупции. Попался на взятке – плати взятку. Если следователь, взявший взятку, тоже попадется, он, в свою очередь, может избавиться от наказания тем же способом. Идеальная система. Единственный ее недостаток в том, что все криминальные деньги оседают в частных карманах и государству ничего не достается.

Президент Медведев решил систему усовершенствовать так, чтобы избавить ее от этого недостатка. 4 мая он подписал закон о внесении изменений в Уголовный кодекс «в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции». Отныне вместо лишения свободы в качестве наказания за коррупционные преступления суды смогут применять штрафы. И не просто фиксированные суммы, а от десятикратной до стократной суммы взятки или коммерческого подкупа. Правда, с оговоркой – не менее 25 тыс. рублей и не более полумиллиарда. Заплати штраф и оставайся на свободе! Не хочешь платить – сиди в тюрьме.

По существу, создан еще один коррупционный механизм, вполне законный, только откупаться теперь можно будет не от следователя или судьи, а от самого государства. От следователя или судьи, конечно, тоже можно будет откупиться, но суммы откупа, надо полагать, резко возрастут.

Справедливости ради надо отметить, что похожие схемы существуют и в других странах, вполне, казалось бы, правовых и демократических. В США, например, в 2010 году немецкий автомобильный концерн Daimler, уличенный в даче взяток чиновникам в 22-х странах, согласился заплатить 185 млн долларов (примерно такова была и общая сумма взяток) американским властям за то, чтобы не доводить дело до суда. В 2009 году Siemens согласился выплатить штраф в 1,3 миллиарда дол. за прекращение коррупционных расследований в США и Германии. Чем не откат, но не за бизнес-сделку, а за свободу? Очень меркантильное правосудие и очень странная борьба с коррупцией.

Штрафы, кратные сумме взятки, будут иметь у нас одно очень ясное последствие. Те, кто, добиваясь преимуществ или выполнения законных требований (чего в судах доказать, обычно, не удается), берет на взятки последние деньги из семейного бюджета и одалживает их у знакомых, заплатить государству десятикратную сумму штрафа уже не смогут. И будут сидеть. Те же, кто занимается коммерческим подкупом профессионально и ворочает миллионами, всегда найдут деньги на откат по приговору суда.

На практике это будет выглядеть так. Родители призывника, заплатившие 150 тыс. рублей за то, чтобы их чадо не служило в армии, десятикратную сумму штрафа (1,5 млн) найдут едва ли, а стократную – ни за что. Военком же, взявший эту и десятки, если не сотни других взяток, на откуп от государства деньги найдет. Поэтому родители призывника сядут, а военком останется на свободе.

Можно ли это назвать борьбой с коррупцией – большой вопрос. Скорее, это похоже на дискриминационное правосудие: бедные преступники будут сидеть в тюрьме, а богатые – пополнять бюджет государства. Хотя по Конституции, перед законом все равны.

Политические утопии, особенно в сфере законотворчества, не так безобидны, как литературные.