Пресс-конференция Президента России (СТЕНОГРАММА, ФОТО)

В интернете пресс-конференция транслировалась на сайтах 1tv.ru, vesti.ru, сайте агентства «РИА Новости», телеканале «КП».

На пресс-конференцию Президента России аккредитовались более 800 журналистов. Из них около 300 – представители телекомпаний, 45 – представители радиокомпаний, 240 журналистов печатных изданий и интернет-СМИ, более 40 фотографов. Около 300 аккредитовавшихся журналистов – из зарубежных масс-медиа, почти 500 – из российских (в том числе 208 – региональных) средств массовой информации.

В техническом обеспечении трансляции были задействованы более 200 человек, шесть передвижных спутниковых станций телеканалов.

Осуществлялся синхронный перевод на четыре языка: английский, немецкий, французский и японский.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги!

Прежде всего позвольте, конечно, вас поприветствовать. Здесь много журналистов – насколько меня проинформировали, более 800 человек в общей сложности. Приятно, что такой интерес к пресс-конференции.

Не могу сказать, что у меня недостаток общения с журналистами. Я регулярно встречаюсь, общаюсь и в ходе моей повседневной, текущей жизни, и во время поездок в регионы, а таковых за последнее время у меня – в тот период, когда я работал в Правительстве и сейчас работаю Президентом, – было много.

Я посетил практически все регионы нашей страны – кроме двух, но и эти два я обязательно посещу в ближайшее время. Со многими представителями нашей региональной прессы я встречался и даже вижу некоторые знакомые лица в зале, что особенно приятно, тем не менее такой большой пресс-конференции не было. Наверное, в этом есть резон и определённый смысл для того, чтобы обменяться впечатлениями о развитии нашей страны и международной жизни.

Поэтому хотел бы ещё раз вас поблагодарить за интерес к проведению пресс-конференции. Уверен, что меня ожидают интересные вопросы. Уж не знаю, насколько интересными будут для вас мои ответы.

Я готов к тому, чтобы начать работу. Поэтому давайте перейдём к общению.

Последнее, что скажу по организации деятельности. Это, по-моему, первая пресс-конференция в истории нашей страны, когда Президент будет вести её сам, без помощи Администрации. Поэтому, если вы не будете сильно обижаться, я буду в вас тыкать пальцами и просто говорить: допустим, такой-то сектор, такой-то ряд, соответственно мужчина, женщина, а вы уже сами поднимайтесь и начинайте работать.

Для того чтобы войти, что называется, в тему, мне кажется, было бы правильно сначала всё-таки дать слово телевидению. Я здесь увидел Сергея Брилёва. Сергей, я просто у Вас недавно был, у нас был интересный разговор…

Д.МЕДВЕДЕВ: Поэтому в порядке ответа не могу не передать Вам первое слово. Прошу Вас.

С.БРИЛЕВ: Спасибо, Дмитрий Анатольевич!

Я хотел спросить Вас о необратимости, вернее о степени необратимости. Вот эта пресс-конференция проходит в Сколкове. Да, мы привыкли называть Сколково столицей модернизаций и инноваций. Да, прекрасно, что Сколково (это, наверно, даже символично) находится за МКАД, за этим заколдованным кругом. Но ведь у него тоже есть своя ограда. Как бы Вы оценили глубину и необратимость модернизации в остальной стране со времён, когда вышла статья «Россия, вперёд!»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, мне кажется, мы не должны исходить из того, что модернизация – это раз и навсегда данные какие-то рамки. Я помню, как в определённый период мы все отмечали окончание первого года перестройки, второго года перестройки, третьего года, потом известно, чем всё это закончилось.

Поэтому модернизация – это процесс, причём очень важный процесс. На мой взгляд, самое главное – это добиться нового качества развития нашей страны. Модернизация – это не просто поступательное развитие, закрепление тех успехов, которые мы сделали (а они были за последние десять лет); это всё-таки качественное изменение ситуации.

Я абсолютно уверен, что мы пока ещё этого не достигли, но это не значит, что нужно менять знамёна, говорить о новой волне модернизации или ещё о чём-то. Модернизация должна продолжаться, и я уверен, что те пять приоритетов, которые мною были обозначены, сохраняются в качестве таких технологических, но очень важных направлений работы.

По всем этим направлениям есть государственные и правительственные программы, они финансируются, они выполняются. Добились ли мы чего-то сверхъестественного? Нет, не добились. И я думаю, что это как раз в самой большей степени должно подталкивать и меня, и моих коллег по Правительству к тому, чтобы работать активно, день и ночь, и стараться изменить саму жизнь в нашей стране.

Поэтому ещё раз подчёркиваю: модернизация – важнейшее направление развития нашей страны, и, на мой взгляд, это должно привести к качественному изменению ситуации в стране, а не только к тому, чтобы мы отмечали какие-то юбилеи. Но мне особенно приятно говорить об этом здесь, в Сколкове, потому что это для меня, конечно, особая площадка, имеющая знаковое, серьёзное значение, потому как именно здесь развиваются новые технологии, именно здесь был создан Сколковский университет, Сколковская школа, здесь будет инновационный центр.

И мне бы хотелось, чтобы этот бренд был действительно известен всему миру. Не потому, что это единственное место, куда нужно вкладывать деньги, а потому, что в каждом развитии, в каждом деле должны быть какие-то самые существенные, самые важные элементы, к которым начинает подтягиваться вся работа. И в этом плане, надеюсь, что Сколково будет именно таким важнейшим звеном модернизации, важнейшим, но, конечно, не единственным.

Я хотел бы заодно поблагодарить всех, кто здесь работает, в том числе за то, что они нас с вами приютили. Можно было бы встретиться в Кремле, но, мне кажется, здесь интереснее.

Так, сложно выбирать. Давайте, Ксения Каминская, ИТАР-ТАСС. Я пока буду называть, может быть, тех, кого я знаю, – не обижайтесь другие, но это не означает, что я буду разговаривать только с кремлёвским пулом. Пожалуйста.

К.КАМИНСКАЯ: Тем не менее спасибо за возможность.

Дмитрий Анатольевич, Вы сменили два десятка губернаторов, но ни одного министра. С чем это связано? Значит ли это, что дела в наших регионах хуже, чем в центре, и что Вы довольны деятельностью федеральных чиновников больше, чем региональных? Может ли встать вопрос об отставке Правительства или премьера ближе к выборам? Это случалось в прошлом.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ксения, Вы знаете, я сменил не два десятка губернаторов, а практически половина губернаторского корпуса у нас сменилась за то время, пока я работаю Президентом. Это новые люди. Кто-то ушёл сам, по кому-то я принимал отдельное решение, у кого-то просто закончился срок полномочий, и они не были продлены. Это всё-таки довольно серьёзные изменения в составе людей, которые управляют нашим государством.

Мне кажется, что это важно, потому что никто из нас не приходит во власть навечно. Тот, у кого такие иллюзии, обычно не очень хорошо заканчивает, и примеров за последнее время в мире было немало. И губернаторы должны точно также к этому относиться. Нельзя работать по 20 лет, даже если ты очень толковый, грамотный, хорошо подготовленный, знающий свою территорию человек.

Всё это здорово, но нужно давать дорогу молодым, нужно создавать кадровый резерв, нужно просто стараться воспитывать вокруг себя достойных преемников, что называется. Поэтому эта работа проводится и будет проводиться. Надеюсь, что всё-таки в конечном счёте к власти в регионах приходят, может быть, более современные и желающие работать люди. Хотя, конечно, от ошибок не застрахован никто.

Теперь в отношении центра. Это не значит, что в центре ситуация лучше, чем в регионах. Но у каждого решения есть свои закономерности. Совершенно понятно, когда мы, допустим, обсуждаем работу Правительства, то я говорю о работе Правительства в целом, а не о работе отдельных министров, и Правительство работает как команда. Я, как вы знаете, достаточно часто критикую Правительство и, что называется, определённые внушения провожу, но при этом я считаю, что Правительство работает, как слаженный организм, и поэтому выдёргивать из него отдельные звенья просто не очень правильно.

И, наконец, у Президента есть набор полномочий включая полномочия по формированию Правительства и отставке Правительства. Я эти полномочия не менял и от них не отказывался.

Я ещё одну вещь хочу сказать: чтобы никому не было обидно (так я обычно делал в студенческих аудиториях – извините, я вас сравню со студентами в данном случае), если нет возражений, я пойду по секторам, чтобы, допустим, сначала отработать один сектор, потом второй, слева направо, потом, например, наверх – как вариант. Поэтому я пока ещё сконцентрирую своё внимание на левом секторе. Давайте, молодой человек, который держит букву «Р».

С.СТРАХОВ: Дмитрий Анатольевич, меня зовут Сергей Страхов, я представляю «Авторадио». У меня вопрос касается парковки.

Д.МЕДВЕДЕВ: А-а-а.

С.СТРАХОВ: Да, это буква «П». Это наиболее насущный вопрос, проблема столичных автомобилистов. И меня вот что интересует: недавно московские чиновники решили, что на столичных улицах, на главных столичных улицах, парковка будет стоить 500 рублей в час. Как Вам такая инициатива? И как вообще Москва способна побороть проблему парковок?

И маленький уточняющий вопрос. Я знаю, что у Вашей супруги есть два машиноместа, а мне машину поставить негде. (Смех в зале.) Не сдадите ли случаем машиноместо в аренду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Как обстоят дела в Москве, все знают: обстоят очень плохо. Это в том числе следствие того, как проводилась эта работа в прежние годы. Я понимаю недовольство всех москвичей, которые не могут воткнуть свои машины, стоят часами в очередях, стоят в трафике. Что надо делать: надо развивать новые возможности, надо создавать новые дороги, надо принимать разумные решения по регулированию дорожного движения. Надеюсь, что новый мэр этим будет заниматься.

500 рублей за парковку – это издевательство даже для Москвы, где уровень жизни людей существенно выше, чем, например, в некоторых других регионах. Я понимаю, почему это делается. Нас хотят напугать: хочешь машину поставить – плати пятьсот, а если хочешь поставить в каком-нибудь определённом, очень важном месте, то плати тысячу, – в надежде на то, что люди там не будут ставить машины. Но я не думаю, что это идеальный способ решения проблемы. Поэтому я надеюсь, что Москва разберётся с этой темой; по-моему, мэр Собянин уже соответствующее поручение давал и приблизительно в тех же словах характеризовал таксы, которые были установлены.

В отношении того, как Вам машину... (Смех.) Знаете, я подумаю над тем, чтобы это был взаимовыгодный процесс. У нас действительно есть два машиноместа, которые не используются, так что шансы есть. Но, как Вы правильно заметили, эти машиноместа принадлежат не мне, а жене, поэтому без неё я, конечно, это решение принять не могу. Если она согласится, и условия, которые Вами предложены, её устроят, тогда готов рассмотреть этот вопрос.

Давайте ещё дальше двинемся. Пожалуйста, девушка, которая здесь сидит.

Р.ЦВЕТКОВА: Роза Цветкова, «Независимая газета».

Извините, Дмитрий Анатольевич, но не могу не задать вопрос, который волнует, я думаю, всех присутствующих в этом зале. До каких пор будет сохраняться предвыборная интрига? Наверняка ведь Вы уже для себя что-то решили.

И, если позволите, второй вопрос сразу вдогонку. Почему, несмотря на наш замечательный имидж нефтяной державы, цены на бензин растут? Почему Правительство даёт обещания с этой ситуацией стравиться, но тем не менее пока о виновных мы не слышим? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну, наконец-то Вы задали этот вопрос. (Смех.) Я надеялся, что он первый будет, но он прозвучал всего лишь четвёртым.

Уважаемые друзья, я читал материалы, которые к этой пресс-конференции публиковались в различных средствах массовой информации и в сети. И конечно, все, в том числе, конечно, те, кто сейчас присутствуют здесь, и многие другие ждут каких-то интересных сообщений. Понимаете, политическая жизнь – это не только шоу и даже совсем не шоу, это довольно сложная работа (я имею в виду, политическую деятельность), довольно сложная работа, которая, на мой взгляд, как и на взгляд большого количества других людей, занимающихся практической политикой, подчиняется определённым технологиям, которые надо соблюдать.

Мы занимаемся этим делом для того, чтобы добиваться своих целей. Большие цели заключаются в том, чтобы изменить жизнь, изменить нашу жизнь к лучшему, чтобы люди себя лучше чувствовали, чтобы уровень доходов поднимался, чтобы социальные программы выполнялись. Но есть технологические вещи, и они тоже достаточно серьёзны.

Мы занимаемся практической политикой не ради того, чтобы согреться, а ради того, чтобы добиться успеха. Поэтому такого рода решения должны делаться именно в тот момент, когда уже созрели для этого все предпосылки, когда это будет иметь окончательный политический эффект.

Именно поэтому я считаю, что для того, чтобы объявить о таких решениях, нужно выбирать несколько иные форматы, чем пресс-конференция, хотя это и очень красиво выглядит, и выглядит, может быть, очень заманчиво. Но тем не менее такие решения должны приниматься несколько иначе и объявляться несколько иначе.

При этом я считаю, что каждый политик должен делать такого рода заявления тогда, когда считает нужным. Во всём мире большое число политических фигур, которые, например, сразу после окончания политической кампании делают заявление: «Я собираюсь баллотироваться в президенты». И, как правило, эти обещания или эти заявления ничем не заканчиваются. С другой стороны – разумной является такая тактика, которая приводит к успеху.

Поэтому что бы я ни слышал на эту тему о том, что в одной стране уже сделаны заявления, в другой стране сделаны заявления, а в нашей стране молчание на эту тему, ещё раз подчёркиваю: всё это должно подчиняться определённому, вполне разумному сценарию. Но это не значит, что это может продолжаться бесконечно. Конечно, у избирательного жанра есть свои законы, и этим законам буду следовать и я. Если я определюсь сделать такое заявление, я его сделаю. Как мною было сказано не так давно в интервью нашим китайским коллегам, в этой ситуации уже осталось ждать не так много. Это заявление достаточно близкого порядка.

И теперь в отношении цен на бензин. Вещи, наверное, связанные на самом деле, – решение баллотироваться и цены на нефть, на бензин. Вы понимаете, почему растут цены на бензин. Совершенно понятно, что это связано с общим ростом цен на нефтепродукты. И наше Правительство действительно предпринимает усилия для того, чтобы справиться с этим. Но не все усилия, даже Правительства, способны принести результат. Где-то это может быть сговор, это вполне вероятно. Но в принципе это отражение неких объективных тенденций на нефтяном рынке. Поэтому мы должны понимать, что наши усилия по регулированию не всегда приносят успех. Тем не менее Правительство имеет и все полномочия, и все инструкции от меня для того, чтобы этим вопросом заниматься и стараться всё-таки сбивать цены на нефтепродукты, на бензин.

Как? Понятно как: к сожалению, ничего другого, кроме ограничительных мер я предложить не могу, и Правительство этим правом воспользовалось. Речь идёт о введении очень жёстких пошлин. На время это может помочь, но не навсегда. Я исхожу из того, что цена на нефтепродукты для нас крайне важный индикатор, и Россия заинтересована в том, чтобы цены на нефть были разумно высокими, но не запредельными. Сейчас цены становятся всё выше и выше, и в конечном счёте это может создать обратный эффект. Вспомните, как в 2008 году цены достигали уже 147 долларов за баррель. Чем это закончилось? Глобальным финансовым кризисом. И конечно, это неправильно. И для нас тоже. Будем этим заниматься, но это непростая проблема. Сговоры на рынке должны пресекаться. И такие меры предпринимаются.

Ещё раз дадим высказаться нашим каналам. Вот я вижу Антона Верницкого с Первого канала, чтобы не было обид у Первого канала. Пожалуйста, Антон. Смотрел сегодня кусочек записанный в интернете Вашего интервью с каким-то гражданином, который рассказывал интересные истории про бен Ладена. Правда это? Нет?

А.ВЕРНИЦКИЙ: По его словам – да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пусть американцы вздрогнут тогда.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я не об этом. Я про нас, про Россию. Благодаря тому, что здесь, в Сколкове, интернет шустрый, я подглядываю ещё за тем, что происходит в Санкт-Петербурге, в Законодательном Собрании.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я тоже подглядываю.

А.ВЕРНИЦКИЙ: В Законодательном Собрании, где депутаты сейчас обсуждают вопрос об отзыве полномочий Сергея Миронова. Прокомментируйте это, пожалуйста.

И как Вы вообще относитесь к принципу формирования Совета Федерации? Отвечает он демократическим принципам, принципам федерализма? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: В отставке любого лица нет ничего сверхъестественного. Как я только что сказал, рано или поздно государственная карьера для всех заканчивается, и для президентов тоже. К этому нужно готовиться в тот момент, когда начинаешь такую жизнь. В этом случае не будет так мучительно больно за определённые действия, которые совершил или не совершил.

Ситуация с Мироновым в этом смысле такая же, как и со всеми другими политическими фигурами. Сергей Михайлович Миронов у нас спикер, Председатель Совета Федерации – верхней палаты парламента. Он давно работает, работает в целом, мне кажется, нормально, но он представляет определённую политическую силу – партию «Справедливая Россия». И то, что у партии «Единая Россия» возникли какие-то вопросы, в этом ничего страшного нет – наоборот, это отражение политической конкуренции.

Мы же все за политическую конкуренцию, мы все не хотим, чтобы у нас была одна партия, которая за всех всё решает. Пожалуйста, это отражение тех противоречий, которые существуют в политической жизни. Если сегодня будет принято такое решение, то думаю, что Сергей Миронов должен воспринять его спокойно. В конечном счёте, подчёркиваю, это пойдёт на пользу и «Единой России», и «Справедливой России». Почему? Потому что «Единая Россия» показывает, что она всё-таки является авторитетной силой, с которой должны считаться, а не просто так критикует человека, которого сама выдвинула, а потом неспособна принять решение о прекращении его полномочий, если того хочет, конечно. Это партийная жизнь. А «Справедливая Россия» показывает, что она всё-таки оппозиционная партия, а не какая-то иная сила, которая просто помогает политическому развитию в стране. В этом смысле выигрывают все: пусть занимаются реальной политикой, у нас впереди очень важные выборы.

И в отношении Совета Федерации. Мы прожили несколько периодов, когда Совет Федерации формировался по-разному. В соответствии с Конституцией, напомню, там говорится о том, что он формируется определённым образом: первоначально, в переходный период, он избирался, потом он начал формироваться. Это были сначала губернаторы, представители законодательных органов, а именно председатели. Потом мы перешли к другой системе.

И сейчас, с этого года, работает третья система, или, так сказать, несколько модернизированная вторая система формирования, когда в Совет Федерации могут попасть те, кто избран в регионе. Мне кажется это вполне демократичным и в целом в лучшей степени помогающим Совету Федерации выполнять свою высшую цель – быть палатой регионов.

Но в такой ситуации я всегда исхожу из того, что наша демократия – молодая. Я не могу исключить, что через какое-то время не появятся другие идеи о том, как формировать Совет Федерации. Пусть сейчас поработает эта система. Но никогда не говори «никогда». Может быть, в большей степени даже принципам деятельности парламента соответствовало бы всё-таки избрание членов Совета Федерации. Но мы должны для этого пройти по той дороге, которую сами для себя выбрали, ничего страшного в этом не вижу, и в конечном счёте уже принять решение о том, какой способ формирования избрать. Многие страны десятилетиями притирали механизм формирования своих парламентов, и мы этим занимаемся.

Здесь у нас большой сектор, поэтому я, может быть, сначала выберу тех, кого знаю. Пожалуйста, Александр Колесниченко, «Аргументы и факты», Вам слово, если хотите задать вопрос.

А.КОЛЕСНИЧЕНКО: Очень хочу, потому что я сейчас в каком-то смысле собираюсь воспользоваться положением в личных целях. Впрочем, уверен, что я лишь один из миллионов читателей нашей газеты и в принципе граждан страны.

В конце апреля Вы сказали о том, что процедура техосмотра должна быть либо совсем отменена либо сделана необременительной. Я бы от себя ещё добавил: осмысленной. Положа руку на сердце, это не единственная бессмысленная процедура в стране, но давайте разберёмся хотя бы с ней. Выполнено ли поручение? Есть ли понимание, как техосмотр будет выглядеть?

Д.МЕДВЕДЕВ: Есть понимание.

Я буквально вчера заслушал доклад Первого заместителя Председателя Правительства, но хочу сказать Вам об этом сегодня, к чему пришли и что мне кажется вполне разумным. Вы правильно сказали, эта процедура не должна быть бессмысленной, она не должна быть обременительной, она не должна быть просто дурацкой, которая всех ставит в очень неудобное положение.

Что для этого нужно сделать? Мы всё-таки должны знать, на каких машинах ездят люди. Поэтому есть вполне разумное предложение – отказаться от милицейского техосмотра и совместить этот техосмотр с заключением договора о страховании автогражданской ответственности, когда это будет делаться просто в сервисах.

Вы так или иначе, используя свою машину, обращаетесь в сервис, даже если вы хорошо своими руками работаете, всё равно что-то приходится делать. И при заключении договора ОСАГО соответственно будет добавляться этот талон, который и будет совсем необременительным образом фиксировать техническое состояние автомобиля.

Новые автомобили вообще не надо осматривать. Я считаю, что три года после покупки автомобиля точно можно дать льготного срока. От трёх до семи лет, если автотранспортное средство используется, можно его осматривать один раз в два года, например, а после семи лет, действительно всё-таки это уже более старое транспортное средство, это нужно делать один раз в год.

Но ещё раз подчёркиваю, нужно вывести это из-под милиции и сделать это максимально простым вместе с техническим обслуживанием и заключением договора страхования автогражданской ответственности, который является для всех обязательным. Это, как мне представляется, разумное в настоящий момент решение, которое позволит эту процедуру превратить в достаточно формальную.

А.КОЛЕСНИЧЕНКО: Когда?

Д.МЕДВЕДЕВ: Чем скорее, тем лучше. Вы имеете в виду, когда закон будет принят? Я сказал Вам об этом. Я думаю, что буквально сегодня-завтра Правительство должно уже по моему указанию внести законопроект, изменения в законопроект в Государственную Думу и принять. Всё начнёт работать со следующего года, надеюсь.

Не будем ломать традиций, хотя раньше с Вас начинали. Давайте, даже приблизительно понятно, о чём Вы спросите.

А.ТУМАНОВ: Не совсем про это.

Д.МЕДВЕДЕВ: Всё-таки про второй срок.

А.ТУМАНОВ: Для начала поблагодарить за то, что всё-таки вызвали меня, потому что – если бы Вы знали, какие ставки заключаются, удастся ли мне опять задать вопрос! Удалось.

Д.МЕДВЕДЕВ: И при том, что мы с вами были на шести сотках, но мы об этом не договаривались.

А.ТУМАНОВ: А я про это и хотел сказать. Вы в начале своего выступления говорили, что поездили по стране, брали с собой журналистов. Я хочу коллегам подтвердить, что ездил с Дмитрием Анатольевичем: Оренбургская область, Саратовская область, по сельхозрегионам. И мы заехали в садоводческое товарищество «Гвоздика». У меня такая уникальная возможность была посмотреть на мир глазами Президента. Знаете, мне мир этот очень понравился, он был почти идеален. И я потом недели две отвыкал, меня даже два раза оштрафовали за то, что я на красный свет проезжал.

Так вот, в товариществе «Гвоздика» всё было идеально, всё прекрасно, но это же не так. Если мы сейчас проедем в любое садоводческое товарищество, миллион вопросов, тысячи вопросов. Люди фактически поражены в правах, то есть они немножко «недограждане» нашей страны, они живут не по законам, даже не по Конституции – по понятиям, скорее. Так вот, меня всегда интересовало, если мне немножечко отвыкать пришлось, как Вы считаете, насколько Вы объективно видите картину мира?

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно, ну уже философские обобщения. За тот период, пока Вы задаёте на таких больших пресс-конференциях вопросы, Ваше восприятие жизни стало точно более философским.

Знаете, в отличие от Вас у меня не возникло ощущения, что в садоводческом товариществе «Гвоздика» всё идеально. У меня как раз возникли другие ощущения. Понятно всегда, когда приезжает начальство, местные руководители стараются всё залакировать. Это очевидно. В то же время по количеству проблем, которые даже там есть, это, в общем, вполне обычное товарищество, те же самые шесть соток, отсутствие, кстати сказать, газа на тот период.

Единственное, в чём я вижу действительно, может быть, свою прямую заслугу: я уверен, что после моего визита в садоводческое товарищество «Гвоздика» газ там появился. Это точно. Можно проверить, но я надеюсь, что это так, потому что они просили. Но там не было стерильной картины. Уверен, что в других местах может быть ещё хуже. И конечно, нам нужно обязательно заниматься садоводством, потому что это образ жизни огромного количества наших людей. И даже при том, что сейчас можно и землю получить, и большее количество земли, допустим, взять в аренду, в собственность приобрести.

Люди же привыкают и не хотят никуда уезжать, им нравится на своих шести сотках. Поэтому задача государственных служащих, государственных руководителей создать там сносные условия. И это нужно делать повсеместно, а не только в Москве или в Оренбургской области, и не только указами Президента, который, собственно, и не регулирует эти темы, а именно местными решениями.

Теперь в отношении картины мира. Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы по окончании моей работы я бы сделал такой вывод, что моя картина мира не изменилась. Я всё-таки надеюсь, что остаюсь в этом смысле вполне здравомыслящим человеком, который видит жизнь не сквозь розовые очки, а знает её вполне, что называется, в земных категориях.

Я действительно много езжу. Я, наверное, первый руководитель Российского государства, который посетит все территории, все субъекты Федерации в нашей стране. Это помогает разбираться в проблемах. Это, если хотите, такая прививка. Потому что, сколько бы заборов ни ставили на твоём пути, всё равно же понятно, что за этими заборами иногда стоят лачуги, разрушающиеся дома, люди, которые недовольны действиями местных властей, иногда федеральных властей. Здесь главное – сохранять свежесть восприятия.

Как этого добиться для руководителя государства? Надо много ездить, надо много общаться с людьми и надо получать правдивую информацию. Что такое правдивая информация? Это то, чем занимаетесь все вы. Это качественная журналистика, которая сегодня ещё дополняется возможностями Сети.

Я могу вам сказать абсолютно точно в этом смысле: мне как Президенту повезло, потому что я получаю информацию не только из дайджестов, которые заботливыми руками делает Администрация Президента, за что ей спасибо, – я получаю информацию непосредственно от людей, через Сеть, через блоги, через Твиттер, через любые другие ресурсы. И, как вы знаете, там режут правду-матку.

До меня никто этого не смотрел, поэтому я уверен, что я не оторвался от земли, и в этом смысле это мне не грозит. И я считаю, что так должен будет поступать любой другой руководитель, который придёт после меня, потому что таковы законы информационной жизни в сегодняшнем мире.

Д.ГАЛЬПЕРОВИЧ: На самом деле, Дмитрий Анатольевич, мы знакомились с Вами на экономическом форуме, когда Вы, ещё не будучи кандидатом в президенты, отвечали на вопросы радио «Свобода», так получилось…

Д.МЕДВЕДЕВ: Тем лучше.

Д.ГАЛЬПЕРОВИЧ: …И Вас спрашивали как специалиста по садовым товариществам, по парковкам. Я хочу Вас спросить как главу государства и квалифицированного юриста. Первое, как Вы определяете сейчас ваши отношения, и Ваш взгляд на отношения России с Соединёнными Штатами и Западом, в частности с блоком НАТО? Какие есть проблемы и как Вы продвинулись.

И второй вопрос тоже международный, но он юридический: о внутренней российской жизни. В последнее время в российской власти идёт целая дискуссия о том, обязательно ли для России выполнение решений Европейского суда по правам человека. Там есть очень многие решения, которая затрагивают не только материальную сторону, но там говорится о самом духе выполнения этих решений. И Вы как юрист прекрасно знаете, что это значит. Что Вы считаете по поводу выполнения Россией решений ЕСПЧ?

Д.МЕДВЕДЕВ: Тема взаимоотношений России с НАТО – очень большая, можно сказать – повседневная для меня, потому что буквально каждый день я действительно этим занимаюсь: и когда получаю доклады министров, и когда читаю всякого рода доклады спецслужб, и просто когда готовлюсь к тем или иным мероприятиям, встречам с иностранными лидерами, которые зачастую представляют блок НАТО.

Отношения с НАТО в настоящий момент, на мой взгляд, не самые плохие. И я считаю, что это хорошо для обеих сторон. У нас был напряжённый, драматический период, когда мы, по сути, прекратили эти отношения. Не мы были инициаторами, а Североатлантический альянс, но я тогда сказал: как хотят; не хотят сотрудничать – мы навязываться не будем. Я имею в виду август 2008 года. С тех пор уже утекло много воды. Думаю, что всё в целом развивается нормально.

Я доволен тем, как прошло моё общение в Лиссабоне во время саммита Россия–НАТО. Мы поставили важные вопросы, мы договорились о том, что будем сотрудничать по самым важным стратегическим направлениям повестки дня включая Афганистан, борьбу с терроризмом, борьбу с наркотрафиком. Есть новые темы, по которым, я считаю, мы обязаны договариваться, иначе всё будет развиваться в плохом стиле. Я имею в виду противоракетную оборону. Это ситуация отдельная, я два слова буквально скажу, хотя неоднократно уже давал оценки.

Мы хотели бы, чтобы развитие европейской противоракетной обороны подчинялось понятным правилам. Всем должно быть очевидно, что противоракетная оборона – это способ блокирования, или купирования, стратегических возможностей целого ряда стран. Когда нам говорят: это направлено не против вас, – я это принимаю к сведению, но понимаю, что другие страны, которые в данном случае имеются в виду, такими возможностями, как Россия, пока не располагают и вряд ли в ближайшие годы будут располагать.

Обычно нам говорят: это вот Иран, там ещё что-то. У них таких возможностей нет. Значит, это против нас? А если это против нас, тогда пригласите нас к сотрудничеству или скажите об этом открыто. Я надеюсь, что те вопросы, которые были мною поставлены и перед моим коллегой и моим другом Президентом Обамой, они на эти вопросы ответят, и мы сможем выработать модель сотрудничества по противоракетной обороне.

Если не выработаем, тогда нам придётся принимать ответные меры, чего бы очень не хотелось, и тогда речь пойдёт о форсировании развития ударного потенциала ядерных средств. Это был бы очень плохой сценарий, это был бы такой сценарий, который отбросил бы нас в эпоху холодной войны. И я сказал своему коллеге: «Ты знаешь, в 2020 году, когда уже пройдут все четыре этапа подготовки так называемого адаптивного четырёхстадийного подхода, вполне вероятно, что эти решения будешь принимать не ты и даже, может быть, не я. Но их кто-то будет принимать». И, скорее всего, руководители России будут руководствоваться именно этими соображениями. Поэтому мы должны сейчас подумать о том, какой мы передадим эту проблему будущим поколениям политиков. Это исключительно важная тема. Она может испортить всё то, что мы сделали за последние годы – включая, на мой взгляд, очень важный договор «Об ограничении стратегических наступательных вооружений». Потому что в нём есть прямая оговорка о том, что, если будет развиваться ПРО, и это будет означать взламывание стратегического паритета, договор может быть приостановлен и даже прекращён. Вот на это мне хотелось бы обратить внимание всех моих партнёров по НАТО и сказать, что мы готовы к сотрудничеству, и в то же время мы надеемся на то, что мы получим гарантии от ненаправленности этих потенциалов на нас.

Я, как человек добросовестный, отвечу и на вопрос про ЕСПЧ.

Россия является членом Суда, подписала все документы и обязана их выполнять. Мы и дальше будем так поступать. Для нас членство в европейских институтах является исключительно важным. При этом мы не можем не видеть и некоторые трудности, с которыми мы сталкиваемся, потому что мы, скажем так, формирующаяся демократия, у нас достаточное количество проблем.

В ряде случаев этот суд выносит решение против Российской Федерации. В принципе они исполняются включая платежи, которые российская казна осуществляет в адрес истцов. Но в некоторых случаях (о чём, наверное, и Вы говорите) возникает ощущение того, что решение суда принято небеспристрастно, а иногда даже, может быть, политически мотивированно. Мы не говорим об этом вслух, но такие мнения существуют. Именно поэтому эти решения подвергаются обсуждению в юридических кругах, об этом говорят некоторые наши политические лидеры, но это не значит, что мы прекратили своё членство и собираемся отказаться от участия в ЕСПЧ.

И мне на это хотелось бы обратить особое внимание, потому что всякий суд должен создавать у всех сторон ощущение своей незаангажированности, беспристрастности и справедливости, идёт ли речь о внутреннем суде или же международном.

Я обещал из Питера дать слово. Кто там хотел сказать? Пожалуйста.

Читать полностью на первоисточнике                        &