Есть в общественном сознании такие постоянные болевые точки, которые основное время не тревожат, но в некие моменты начинают нестерпимо болеть, как недолеченный когда-то зуб. Среди них - вечный «национальный вопрос», терроризм и наши дети. Но если на первые две боли лекарств как-то хватает, то тема брошенных детей «ноет» постоянно.
По данным на 2010 год, в России зафиксировано 665 987 детей-сирот – реальных и брошенных. Цифра вполне объяснимая в условиях военных действий, однако мы живем, как нам сообщают, в совсем иное время. И хотя оно, как оговаривается, могло быть и получше, однако цифры впечатляют все равно. Не стоит лишний раз говорить и о том, что не все безнадзорные дети оказываются в приютах. Для них и такой исход - подарок судьбы – не меньше. При этом, если посмотреть статистику далее, случаи усыновления опять же измеряются тысячами, но куда более скромными - 11 157 детей нашли приют за 2010 год, из них 3355 за рубежом.
Русская Православная Церковь время от времени возвышает свой голос, призывая общество и власти как-либо переломить ситуацию. Крик вопиющего растворяется в тихом шелесте бумаг – законодательных инициатив, постановлений, нормативов и остальной волокиты. «Васька слушает, да ест», одним словом. Формальное отделение Церкви от государства в данном конкретном случае играет злую шутку – здравые и социально-ориентированные инициативы задвигаются именно со ссылкой на статью 14 Конституции РФ – мол, без вас разберемся, но за беспокойство спасибо.
Церкви, впрочем, никто не запрещал (да и не может запретить) самостоятельно организовывать опеку над сиротами, создавать свои детские учреждения. Но негосударственный уровень делает их крайне уязвимыми перед лицом той же опеки. Отсутствие бюджетного финансирования и жизнь на пожертвования делает содержание приютов неидеальным с точки зрения чиновников, измеряющих линейками минимальные расстояния от кровати до форточки и сверяющих содержимое кастрюли с нормативами Минздрава, а саму кастрюлю с требованиями ГОСТа. Можно ли их винить в том, что они также беспокоятся о детях, только в своей логике – риторический вопрос.
Тем не менее, выступая на открытии второго заседания Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви, Патриарх Московский и всея Руси Кирилл призвал собравшихся всячески содействовать развитию церковного служения делу опеки и попечительства безнадзорных. Ради благого дела, считает Предстоятель, можно и нужно активно сотрудничать с госчиновниками. «Очень важно, чтобы эти приюты, в том числе монастырские приюты, которых у нас больше всего, находились под бдительным контролем священноначалия, а также и органов опеки. Чтобы не было ни малейшего повода упрекнуть Церковь в том, что она неправильно, неверно воспитывает детей», - сказал собранию Патриарх Кирилл.
Увы, ранее поводы упрекнуть подворачивались один за другим. Прогремевший на всю страну скандал с Боголюбово – тому пример. И хотя комиссии, ходящие туда как на работу, не выявили в итоге всего того кошмара, что был нарисован в прессе, «осадочек остался» и выводы последовали. Поскольку идеальной для содержания детей эта обитель не оказалась. И строилась она, наконец, именно как обитель, а не как детский дом.
«Полагаю, что наше общество должно нести ответственность за своих маленьких граждан. Мы не имеем морального права на сирот при живых родителях», - резюмировал Патриарх. Но слов, даже такого уровня, явно уже недостаточно для исправления положения с растущим количеством детей сирот, которые, в свою очередь, отправляются тысячами в дальние страны. И хорошо еще, если в действительно любящие семьи, а не на операционные столы.
Своим мнением о перспективе участия Церкви в попечении детей-сирот и их усыновлении KM.RU рассказала член попечительского совета одного из подмосковных негосударственных детдомов Мария Лапина:
- Участие религиозных общин в деле помощи детям-сиротам и тем, кто хочет стать им приемными родителями, широко и с давних времен распространено во всем мире. И эта деятельность как раз напрямую демонстрирует идеальную модель социального партнерства Церкви и государства – о чем сегодня все чаще говорят уже и в нашей стране. Так что, Патриарх Кирилл всего лишь напомнил о той норме, какая в принципе и должна быть.
Другое дело, что на практике часто это плохо реализуется. Поскольку действующее законодательство хотя и допускает возможность негосударственного участия в попечительстве, а чиновники в своих выступлениях нередко отмечают важную роль участия общественных организации в попечительстве, создании частных детдомов, но на практике им приходится сталкиваться с вереницей больших трудностей и внимание проверяющих органов к ним существеннее. Не станем сбрасывать со счетов и коррупционные какие-то моменты, которые яснее выражаются в случаях, например, с частным детским домом.
Недавний случай с Боголюбовским монастырем в наших СМИ преподносился достаточно однобоко. В итоге надо признать факт, что в обществе имеет место быть некоторая настороженность к участию Церкви. Хотя, повторюсь, ее участие в опеке над беспризорными и сиротами известно с древних времен и само по себе абсолютно никаких опасностей не таит. Другое дело, что от злоупотреблений никто не застрахован, однако это уже вопрос контроля. И в этом отношении, наверное, контроль со стороны опеки нужен – однако вряд ли он должен быть при этом избыточным и необоснованным. Если есть сигнал – проверяйте, проверяйте жестко. Но если ходить с плановыми проверками каждую неделю – это бесполезно как минимум, да и может не остаться сил на выявление действительно опасных очагов.
Патриарх очень к месту указал на проблему с усыновлением детей. Действительно, существующая нынче у нас система, как это ни печально, ориентирована скорее «на экспорт» - если данное выражение тут применимо, конечно. Однако на детей подчас действительно смотрят именно как на товар, который нужно выгоднее продать. А что с ним станет за пределами родины – это уже вопрос второстепенный. Если внутри нашей страны есть хотя бы теоретическая возможность отследить судьбу усыновленного ребенка и предотвратить возможную трагедию, то в случае, когда он увозится за рубеж, – нам остается лишь скрестить руки и молиться, чтоб ничего не случилось и чтобы новые родители оказались действительно любящими.
Но мало Церкви и государству лишь беспокоиться о судьбе уже брошенных детей. Конечно, нужно прилагать больше усилий в работе с молодыми матерями, а подчас и их родственниками, которые провоцируют отдачу ребенка в детский дом. Тут не обойтись и без государственного участия конечно – молодые семьи должны быть уверены в том, что ребенка они смогут прокормить, одеть-обуть, дать ему образование. Однако бытовые трудности не должны рассматриваться как однозначный повод избавиться от ребенка – и хорошо если отдав его в роддом, а не выбросив в мусорном мешке. Как же в тяжелые послевоенные годы рожали – и не по одному ребенку. И выросло целое поколение, рожденное тогда.
Ну а случаи, когда благополучные семьи избавляются от детей с какими-либо пороками развития – это отдельная и самая печальная история. Поскольку в других странах таких, напротив, чаще пытаются усыновить и вылечить. Можно ли здесь что-либо исправить, под силу ли это Церкви, помогут ли репрессивные методы – даже затрудняюсь сказать.
Комментарии /6
youtube.com/watch?v=eNnbA...eature=related
Трехминутный фильм-воззвание против ювенальной юстиции
youtube.com/watch?v=Gwe6w...eature=related
"Бедные - детей не достойны" - из бедной семьи (но не пьющей и благополучной) в приемник для бомжей и беспризорников
Тоскуя днем и плача по ночам.
И все никак приюты не пустеют,
Крепя печатью детскую печаль.
И цвет печати ярко-фиолетов,
И срок печали – явно не на час…
Что пользы в том, что крутится планета,
Когда огонь в родном окне угас?
И не красна пустышка-погремушка,
Не весела гармошка с бубенцом,
Когда не с мамой вышита подушка,
И первый гвоздь вколочен не с отцом,
И первый окунь выужен - не с братом,
И сласть-пирог разделен не с сестрой…
Ребенок мал, чтоб видеть виноватых,
А у «больших» не в планах домострой.
Как сын оценит слов дороговизну,
Коль мама пьет, а папа пьет и бьет?
Как назовет он Родину Отчизной?
Как Матерью ее он назовет?
О. Фокина
Подставив раненую грудь,
Непокоренная Россия
Фашисту заступает путь.
И, утеряв рассудок здравый,
Предчувствует конец палач.
А под его пятой кровавой –
Расстрелы, пытки, детский плач.
…На трупах трупы, в небо глядя,
И вдруг у ямы на краю:
«Не убивайте меня, дядя,
А я вам песенку спою».
Дрожа и заикаясь, прямо
Из груды неостывших тел
Ребенок над сестрой и мамой
Зверью про зайчика запел.
…Восьмидесятые. Народы
Страну прославили трудом,
Но все полнее с каждым годом
Не детским горем детский дом.
За что мальцу в четыре года,
Дают за совесть, не за страх,
Беду великого народа
Нести на тоненьких плечах?!
Проснувшись, плачет он ночами
И – рвется пониманья нить –
Не отдавайте меня маме,
Мне страшно, мама будет бить…
Очнитесь, люди: плачут дети…
…Скажи, великий мой народ,
За тех сирот фашист в ответе,
А кто за нынешних сирот?
В. Лебедев
После 22:00 комментарии принимаются только от зарегистрированных пользователей ИРП "Хутор".
Авторизация через Хутор: