Странствие в другой реальности (ФОТО)

Мы жили в природе, и сердце отзывалось на ее красоту. Было важно, кто ты есть на самом деле.

Франк - путешественник с большим стажем. В Усть-Кабырзе мы жили в одном доме, в соседних комнатах. Меня поражали его спокойствие и организованность; эти качества приобретаются в экспедициях, когда только от твоих осознанных действий зависит насколько органично впишешься в пространство и получишь ли то, за чем пришел?

Однажды вечером мы засиделись с Франком допоздна, говорили о больших горах. Выяснилось, что с Сергеем Шакуро у него есть общие альпинистские достижения - Килиманджаро и Айлан-Пик. На гору Аконкагуа ему предстоит подняться, а Сергей взошел на ее вершину, но мечтает о горах Боливии, где недавно был Франк. Сдержанный по своей природе Франк был так взволнован.

Детство Антонио прошло на реке. Поэтому сплав по Мрас-Су был для него особенным. Мы плыли в одной лодке, и я видела, с каким благоговением он проживает свое приключение. И как долго Антонио не решается встать под струи водопада Сага, словно готовится к священному акту.

- Здесь на Мрас-Су я словно в машине времени попал в свое детство, - говорит Антонио де Сильва. - Хотя Бразилия страна католическая, но ее прошлое тесно связано с шаманизмом, он у народа в крови. Здесь я ощущаю схожую энергию. Смотрю на вас и в вас есть она. Я сюда обязательно вернусь. Мне хочется сюда приехать пожить…

«El Corazon» - сердце, Антонио прижимает руки к груди: - Русские люди для меня особенные, русская культура. Не могу наслушаться русскими песнями и шумом реки. Опыт приобрел фантастический, невероятный.

По просьбе Антонио мы устраивали песенные вечера. Образовался квартет: Юлия Емец, Ольга Галыгина, Сергей Шакуро и я. Из памяти благодарно всплывали любимые песни, разворачивалась душа. Оказывается, в бельгийской традиции не принято застольное пение, однако, 60-летний юбилей Антонио раззадорил наших друзей, и мы услышали в ответ песенный бельгийский фольклор: шутки - польки синкопами впрыгивали в широкий русский напев. Не удивительно, что именно песенки «Два веселых гуся» и «Серенький козлик» оказались самыми легкими для восприятия, а «Степь да степь кругом», когда сердце на разрыв, поразила непостижимой глубиной. Бельгийцы требовали перевод…

За семь дней на Мрас-Су сложилась интернациональная команда, некий временный коллектив, в котором было комфортно, потому что нельзя существовать иначе. Все были готовы оказать друг другу посильную помощь. Вместе чистили рыбу, мыли посуду или ходили за водой, наслаждались обедом, приготовленным сообща.

- Вкузно! – восхищалась Марлин.

- Лекер! Ф-фкусно, - тактично поправляла я, и мы обе заливались смехом, беспричинным. Языковой барьер преодолевался, и если рядом не было Александры Меул прекрасно владеющей русским и нидерландским, на помощь приходил обрывочно-английский, или язык жестов. Все оказалось просто.

А вот в Бельгии можно оказаться в другом местечке, всего за несколько километров, и не понять диалекта, на котором говорят его жители…

Купание в Мрас-Су начиналось рано, с первыми лучами солнца, пока река еще погружена в молочный туман. Можно прихватить с собой фотоаппарат, чтобы не пропустить это чудо.

- Невероятное чувство свободы, - делится впечатлениями Марлин. - Река тебя несет, но она неглубока, ты видишь, дно. С одной стороны она мощная и в то же время очень мягкая, женская. Сколько же времени она текла до встречи с тобой, и сколько ей бежать, пока она не встретится с океаном…

- Какая чистая река, какие огромные пространства! – восхищается Данила Меньшиков. - Я диву даюсь, как эта природа каждый год воспроизводит столько зеленого цвета! Представь себе, СКОЛЬКО!!! Безумное количество зелени! Зеленый цвет считается цветом спокойствия, уравновешенности, чтобы этим напитаться, природа устраивает праздник для человеческих глаз. (Что ни говори, а светлые ленточные сосновые боры на Обском море, знакомые Даниле с детства, отличаются от дремучести этих мест). - Человек живет исключительно из любопытства, и никто не знает, что ждет его за поворотом. Утром пошел берегом вверх по реке, а вокруг - непроходимая тайга, бурелом…

Музейный работник «Тазгола» показал нам на территории комплекса разваленную поленницу, сломанную ветку и задир на стволе. Две недели назад здесь побывал настоящий хозяин горно-шорской тайги, и немножко похулиганил.

Задаю вопрос Марлин: - Не страшно было жить в диких местах, где обитают медведи? Ночевать в палатке?

- Мы путешествуем с абсолютно легким сердцем, и всегда доверяем пространству. Если чему-то суждено случится, оно непременно случится. Здесь я почувствовала возвращение обратно к корням, к своему естеству. Все зависит от того, какие мы есть. То и получаем. Мы могли бы попасть в компанию не очень приятных или скучных людей, но этого не произошло.

- Мужчины строили дом в Усть-Анзасе, мы шли мимо - вспоминает Люк, -Вот так, самому можно строить свой дом? Меня это потрясло! Ты строишь дом, строишь свою жизнь и полностью за нее отвечаешь. В Бельгии - не так…

- Я посмотрел на реальность, какие у местных людей проблемы. То внедрение, которое происходит в шорскую культуру, на мой взгляд, не совсем корректное, это - беда всех малых племен, - вздыхает в Антонио.

Действительно, сохранить малому народу свою культуру в условиях современной цивилизации удается с трудом, а когда не говоришь и не пишешь на родном языке, забываешь о своих корнях. В этих маленьких деревнях нет своей школы. В сентябре школьники из Усть-Анзаса уедут учиться в город, и будут жить в интернате. К нам в гости пришли девочки- шориянки, Марлин привезла для них подарки…

С холма открывается великолепный панорамный вид, можно созерцать реку и предаваться размышлениям о бренности бытия и величии природы… Однажды, в самый солнцепек, раскачиваясь, словно моряк в сильный шторм, вышел к реке местный житель. Не удержавшись на ногах, он завалился на камни, однако, голову уронил точно в воду. Пролежав минуты две, пришел в себя, по-лошадиному мотнул головой, встал на ноги и отправился восвояси. Видимо, не впервой… Водка стала настоящим бичом шорской деревни.

Никто не создавал исключительных условий иностранцам, показывая только нарядный или музейный фасад шорского уклада. И для европейца многое было в диковинку. В Усть-Анзасе после завтрака наши бельгийские друзья уходили в лес или деревню без проводника и переводчика, странствуя в другой реальности.

P.S.

- Этот пленэр художники рассматривают как толчок к раскрытию своего потенциала. В этом году удалось сбалансировать долю труда и отдыха. Заранее был сделан проект, и подготовлены материалы для творчества, поэтому много времени уделялось общению и вхождению в пространство, - подводит итог Ольга Галыгина, организатор Культурологического пленэра «Горная Шория 2012».

Осознание того, что с нами происходило, придет позже. Никто из нас не останется прежним, а что не в силах сделать политике, сделает культура.