Знает ли церковь куда ведет выбранный ею путь?

Я говорю не о кровавых сталинских, а о вполне вегетерианских брежневских временах, временах, когда ходили легенды о чудесном подмосковном священнике Александре Мене, духовнике самого Галича, и о несгибаемом герое священнике Глебе Якунине. Принять крещение в те годы было не то что бы модно или почетно, но как-то очень «достойно» что ли, в общем, на новообращенных смотрели с уважением, а празднование Пасхи, оставаясь общенародным обычаем с крашением яиц, выпеканием куличей, а у совсем «религиозных» - и с посещением церкви,  становилось еще и поводом для интеллигентских тусовок с налетом фрондерства. В общем, интеллигенция 80-х вздыхала по поруганной православной вере и среди многих наших мечтаний о светлом будущем, сначала совсем беспочвенных, а в эпоху Горбачева все более и более смелых, были надежды и на возрождение церкви.

С этими надеждами мы и переехали из СССР в РФ. Интеллигенция с гордостью любовалась на новые названия улиц: Покровка, Ильинка, Пречистенка, Воздвиженка... Радовалась восстановлению церквей и монастырей. Првда, иной раз морщилась по поводу каких-то неблаговидных деяний церкви, вроде лишения сана в 93-м году и анафемствования в 97-м своего бывшего героя Глеба Якунина, но общий умиленно-позитивный настрой по отношению к «религиозному возрождению» не менялся.

А потом началось другое: лишенный какого бы то ни было смыслового наполнения жизни народ бросился в церковь массово. Апогея процесс достиг уже при Путине.  Из переферийного общественного института церковь стала превращаться во все более и более центральный. И вот тут-то она и начала совершать ту ошибку, которую совершает и до сих пор: опьяненная успехом церковь стала агрессивно расширять зону своего присутствия в общественной жизни.  Церковь в армии, церковь в школе, церковь в тюрьме,  церковь в политике... И все бы это было ничего, если бы во всех этих местах церкви было бы что сказать людям. Но оказалось, что сказать-то ей и нечего. Кроме того, что Путин – власть от Бога, что эволюционисты исказили единственно верное учение Библии о сотворении  человека между 120-м 144-м часами творения, что убивать врагов отечества – дело самое богоугодное, когда по благословению священноначалия, и что освященный шестисотый «Мерседес» прослужит гораздо дольше неосвященного. И много еще в том же духе.

Естественно, такая агрессивность почти сразу же породила противодействие. Многим не понравилось введение Закона Божьего  в школе, а еще более многим – лукавство, с которым это делалось. Кто-то не разделил взгляды церкви на Божественную природу национального лидера. Кто-то вспомнил про одурманивание народа беспошлинным алкоголем и табаком. В общем, оказалось очень много причин для недовольства. И впервые чуть ли не за 30 (или даже за 40) лет о церкви стали говорить без всякого придыхания. Стали раздаваться голоса, от которых церковь успела отвыкнуть: лицемеры, ханжи, лгуны...

Конечно, такое никому понравиться не могло, но и делать вид, что ничего не происходит, чем дальше, тем становилось все менее возможным. И тут перед церковью открылись два пути. Первый – начать честный разговор, в чем-то стараясь переубедить критиков, а в чем-то с благодарностью признавая их правоту и стараясь исправиться. Второй – огрызаться и пытаться заткнуть критикам рот. Как вы знаете церковь, выбрала не первый путь.

Знает ли церковь куда ведет этот выбранный ею путь? Думаю, что знает. Если не все, то многие члены церкви не могут этого не понимать. А ведет он к полной дискредитации церкви – растрате полученного от общества кредита доверия. Люди, которые кинулись в церковную ограду, будут уходить из церкви по мере того, как станут понимать, где, как и почему они оказались. Процесс начался уже и, конечно, не остановится.  

Но я стал писать эту заметку не столько для того, чтобы поговорить о бедах церкви. В конце концов, и беды эти становятся все более и более общеизвестными, и надежд на то, что церковь услышит обращенное к ней слово, немного: «симфония» с властью ценой собственной духовной деградации не сегодняшний выбор церкви, этот выбор был сделан много-много веков назад. Другая надежда согревает мое авторское сердце – надежда быть услышанным теми, кто пытается перехватить у церкви знамя морального лидера. Сегодня такими претендентами на роль «совести нации» являются лидеры оппозиции или те, кто стремится к такому лидерству. И очень грустно наблюдать, как они совершают ту же самую ошибку, которая совершала и продолжает совершать церковь – пытаются увлечь людей полуправдой, недоправдой, недоговоренной до конца правдой.