Бедная Церковь для бедных людей

Жизненный путь Владимира Михайловича Гундяева в целом и его патриаршее служение в частности наполнены всевозможными противоречиями, мешающими однозначно интерпретировать этот образ. Можно согласиться с теми, кто называет его "Патриархом эпохи постмодерна". Правы и те, кто утверждает, будто он готов извлекать политический капитал из самых радикальных идей, если в этом заинтересован Кремль. Его собственно религиозные взгляды также с трудом поддаются строгой классификации – ведь он не богослов-теоретик, тем более – не подвижник-аскет, а сугубый практик: политический и экономический. Еще свежа в памяти его избирательная кампания, проводившаяся под путинистическим лозунгом: "Сегодня Церкви нужен эффективный менеджер!" И в этом смысле Кирилла лучше назвать "Патриархом эпохи прагматизма", который суть та "национальная идея" чиновников-олигархов, что провозгласил в самом начале своего правления Путин. Но и тут возникает вопрос: столь ли прагматичен Патриарх РПЦ МП, как кажется на первый, поверхностный взгляд? Точнее – адекватен ли его "прагматизм" социальным реалиям нашего времени?

Вот самый, пожалуй, очевидный парадокс биографии Патриарха Кирилла (Гундяева). Будучи воспитан своим аввой-митрополитом Никодимом (Ротовым) в духе преданности Римскому престолу, уважения к Папе и вообще подражания католицизму, теперь Кирилл оказался по противоположную от Римского первосвященника сторону социальных баррикад. Конечно, найдутся Михаил Леонтьев и Кирилл Фролов, которые заявят, что показные скромность и аскетизм Папы Франциска – тонкий миссиофобский (американский) спецпроект, направленный на приостановку возрождения РПЦ МП и, конечно, на окончательное уничтожение России. В той плоскости, в которой мы хотим рассмотреть проблему, по правде говоря, не имеет значения, "спецпроект" Папа Франциск или нет. Если бы Московская патриархия владела способностью к подобным "спецпроектам", может быть, историческая доля России не выглядела бы столь безнадежно…

Ну да ладно, вернемся с конспирологических небес на информационно-аналитическую землю. Римско-католическая церковь исторически строилась как могущественная земная сила и еще неизвестно, чего в ней было больше в эпоху Средневековья – христианства или римского права с абсолютной теократической властью на земле. Пожалуй, последнего было больше, из-за чего вполне закономерно возник протестантизм. Последовавшая на Западе в Новое время секуляризация вытеснила религию в сферу частной жизни, прав отдельного человека. Окончательно этот факт признал и принял Второй Ватиканский собор, отказавшись от остатков прав на инвеституру, признав многообразие форм церковной жизни и "благодатность" иных христианских деноминаций. Короткий и безуспешный понтификат Бенедикта XVI кто-то был склонен рассматривать как попытку ревизии итогов Второго Ватикана. Но Франциск поставил жирную точку на этих попытках: теперь католицизм – "Бедная Церковь для бедных людей". Просим любить и жаловать.

Да, верно, в этот лозунг до конца не верится. Собственное государство, банки с многомиллиардными активами, земли, Ватиканские музеи, величественные храмы, политическое влияние… За двухтысячелетнюю историю Римская церковь обросла огромным имуществом, которое очень мешает ей воспарить к высотам бедности. Постепенно от "непрофильных активов" надо будет избавляться. Но главное – обозначен вектор, сформулирована ключевая идея, программа, идеально соответствующая социальной роли, которую играет религия в современном секулярном мире. Безусловно, истинная религия – это откровение Божие, путь человека ко спасению. Но спасаются теперь не целыми странами, не политическими партиями и трудовыми коллективами. Если кто того хочет, то спасается он сам или с общиной добровольно собравшихся единоверцев, но никак не в толпе согнанных администрацией подневольных студентов или военнослужащих, или еще какой-либо массовки. Модель "соработничества" российской власти с РПЦ МП нежизнеспособна в современном мире и оборачивается лишь дополнительными скандалами, насмешками и падением авторитета патриархии. Вообще христианская Церковь и секулярное государство, как они сложились в современном мире, в корпусе международного права и международных институтов, несоединимы. Христианская Церковь соединима теперь только с нуждающимися – "скорбящими, обремененными, помощи Божией и спасения требующими". И Папа Франциск (или кто там за ним стоит) идеально уловил этот социально-исторический факт, этот тренд.

Казалось бы, дипломированному филокатолику, верному сыну митрополита Никодима смириться бы перед образом нынешнего Папы, прислушаться к его социальной доктрине, взять пример с его "приколов", очень эффективных для пиара, да и, вооружившись всем этим, броситься на спасение разрозненных остатков своей (а значит, и РПЦ МП) репутации. Но нет ведь – этого категорически не происходит! То ли Патриарх Кирилл смирился с тем, что его репутация не подлежит восстановлению, и смиренно ждет приговора, то ли он верит в иной, противоположный нынешнему католическому, путь развития христианства в современном мире, то есть перестал быть "никодимовцем". То ли ни то, ни другое, а полная немощь и неспособность как-либо повлиять на собственные слова, действия и поведение. В последнее все-таки не хочется верить, наблюдая эту порывистую, инициативную, доминантную натуру.

Всю жизнь "никодимовская школа" училась у "старших братьев"-католиков, трепетно ожидая, когда история даст шанс "развернуться" и в России. И вот история такой шанс дала, но мы наблюдаем удивительнейший парадокс. Пока Папа отказывается от дворцов, целует ноги зэкам, бродит по бразильским трущобам, не носит красных туфель, не ездит на "Мерседесах", готовит сэндвичи охраннику, отказывается от изысканной пищи и прочая, и прочая в таком духе, Патриарх Кирилл строит дорогущие резиденции, парализует движение в Москве своими вызывающими и оскорбляющими гражданское достоинство людей кортежами, хвалит и всячески превозносит тех, кого народ называет не иначе чем "жулики и воры", сопровождает свой "пастырский визит" к "страждущим" украинским чадам многотысячной охраной, оцеплением центра Киева и недопуском этих "страждущих" на собственные богослужения без каких-то там "спецпропусков"… Может, это не Папа Франциск, а Патриарх Кирилл реализует какой-то коварный американский "спецпроект", направленный на то, о чем выше говорилось устами условных Леонтьева и Фролова? Ну никак нельзя поверить, чтобы современный политик, даже аппаратного уровня Патриарха Кирилла, не понимал, как много значит для пиара показная простота, бедность, поездка на троллейбусе под камерами, питание в придорожном кафе за одним столом с официантами, проживание в скромном дачном домике и другие, подобные простые радости жизни. Таков современный тренд, такую модель поведения демонстрируют не только религиозные, но и политические лидеры современного мира. Как можно этого не видеть, на что нацелены дешевые пацанские "понты"?

Разумеется, Патриарх Кирилл вряд ли прислушается к подобного рода доводам и риторическим восклицаниям. Однако, будучи человеком с достаточно хорошим зрением, он прекрасно видит, сколько людей собирается на его богослужениях, скажем, в храме Христа Спасителя или – несколько дней назад – в Киево-Печерской лавре. Несмотря на то, что в последнем случае Кирилл был не один, а с несколькими иностранными Патриархами, на службу пришло потрясающе мало людей. Не слишком большой коридор от Святых врат лавры до помоста на площади перед Успенским собором казался едва заполненным народом – это хорошо было видно по телекартинке и еще лучше – с помоста, на котором находился Кирилл. На службе было примерно полторы тысячи человек, несмотря на интенсивную рекламную подготовку к ней (Киев был заклеен соответствующими афишами, а телевидение недели две подряд зазывало людей на службу). В то же время крестный ход Патриарха Филарета, которого в РПЦ МП считают анафематствованным, не сопровождавшийся подобной рекламной подготовкой, собрал в десятки раз больше людей, чего не ожидал, похоже, и сам Филарет. Мы уже не говорим о мессе, которую служил в этот день в Рио-де-Жанейро "Папа для бедных". Невзирая на тяжелые условия размещения, неразвитую инфраструктуру, удаленность от Европы и другие неблагоприятные факторы, на нее собралось около 3 миллионов человек, причем в основном молодых и приехавших в Бразилию из-за границы на католический Всемирный день молодежи. Патриарх Кирилл имеет очи и способен интерпретировать эту статистику сам. Впрочем, если в его деятельности так и не произойдет социально ориентированного "левого поворота", в вышеозначенном факте появятся основания усомниться.

Итак, скромность в потреблении – пусть и показная (даже это в нашем случае было бы большим шагом вперед) – становится важным "знаком качества" публичного политика и, тем более, религиозного деятеля в современном мире. Человека, проповедующего антиевангельскую дичь о том, что священник якобы должен быть "на уровне" с теми, кого он "окормляет", никто слушать не будет. Такого человека, несомненно, не станут слушать и те, на чей "уровень" он так стремился, предав ради этого свою настоящую, бедную и социально незащищенную паству. Церковь – если мы говорим не о ее внутренней, мистической жизни, а о ее функционировании в обществе – востребована ныне в качестве филантропического союза, который оказывает самую разнообразную помощь, в том числе и материальную, тем, кто в ней нуждается, который помогает разным слабым, болящим, потерявшимся людям социализироваться в общине. В другом качестве этот институт социально не востребован. Угрозам про 80, 20 или даже 2 процента голосов, которые якобы потеряет кандидат, которого "не поддержит" Церковь, никто из политиков не верит. Тем более, в современной России результат выборов определяют не те, кто голосует (и чего тогда на них влиять?), а те, кто "считает". Олигархи-коррупционеры знают истинную моральную цену, заплаченную за свой "уровень потребления", и если вдруг на этот уровень вскарабкивается какой-нибудь человек в рясе, который вроде как держит Евангелие Сына Человеческого, не имевшего даже, где главу преклонить, - этот человек в рясе полностью обесценивается. Дьявольская приманка земного богатства и влияния, которые якобы помогают "более эффективно осуществлять миссию Церкви", оказалась, как и следовало ожидать, обманкой и пустышкой. Религиозные деятели, поддавшиеся на этот примитивный соблазн, потеряли Церковь.