Толстовцы в Новокузнецке. Начало (ФОТО)

Из секретного доклада антирелигиозной комиссии Центрального Комитета Российской коммунистической партии (большевиков), 15.09.1923 года:

«Наиболее вредной в антисоветском и в антимилитаристическом духе в настоящее время является толстовская организация».

Из обращения толстовца Д.Е. Моргачева прокурору СССР, 24.07.1976 г.:

«Мало осталось друзей и последователей Л.Толстого членов коммуны. Били нас жестоко за этот мирный человеческий идеал… Я — счастливец. Ещё живой, арестованный в 1936 г. и дважды осуждённый. Все перенёс. Арестованные в 1937-38 гг. и в 1941 г. не вернулись к своим семьям, к своим детям. Погибли в неизвестности…Мне 84 года от рождения. Прошло 40 лет после ареста и 30 лет после отбытия срока в лагерях…Прошу меня реабилитировать перед уходом в вечность».

***

В канун нового 1922 года бывший студент Горной Академии двадцатиоднолетний Борис Мазурин вместе с товарищами арендовал вблизи Москвы бывшее помещичье имение.

Имение состояло из двух больших деревянных домов, скотного двора, небольшого домика с флигелем, и угодий — луга, парка, сада, пашни и пруда.

Арендовано такое имущество было не с целью развлечения и отдыха, а для того, чтобы попытаться вести совместное хозяйство. Так под Москвой появилась коммуна «Жизнь и Труд».

Уже через год коммуна снабжала молоком одну из больниц и детские ясли. Число обитателей коммуны и размер хозяйства росли.

К 1925 году коммуна жила вполне обеспеченно, для коммунаров были доступны: бесплатное жильё и питание, отопление и освещение, а также по 25 рублей каждому ежемесячно на личные расходы.

Была среди коммунаров и одна особенность. Ядро коммуны являлось приверженцами мировоззрения классика русской литературы Льва Николаевича Толстого, проповедовавшего отказ от насилия.

Коммунары зарабатывали на жизнь ведением сельского хозяйства, не употребляли спиртного, не курили, не сквернословили, не ели мяса, отказывались брать в руки оружие, были противниками смертной казни, соблюдали христианские заповеди, но не признавали церкви. Среди коммунаров было немало людей, прошедших Первую мировую и гражданскую войны, перенёсших насилие, голод и страдания.

***

Шло время, несмотря на периодические трудности общения с советской властью коммуна успешно развивалась, но в 1929 году в СССР началась массовая коллективизация.

Местный райисполком постановил: коммуну распустить, а имущество передать группе крестьян из соседнего села. Решение исполкома удалось отменить, но все понимали, что так долго продолжаться не может. Имея хорошие отношения с помощником Льва Толстова Владимиром Чертковым, коммунары уговорили его подать от своего имени заявление во ВЦИК с просьбой о переселении коммуны.

28 февраля 1930 года Президиум ВЦИК принял постановление «О переселении толстовских коммун и артелей». Коммунарам предоставили для переселения выбор среди земельных участков Казахстана и Западной Сибири.

В мае 1930 года коммунары снарядили ходоков для осмотра предложенных земель. Ходоки побывали в Ташкенте, Алма-Ате, Новосибирске, Щегловске и других городах, но выбор пал на Кузнецк, «в районе которого», как вспоминал потом Борис Мазурин, «и закрепили за собой переселенческий участок на реке Томи, километров 20 вверх по течению от Старого Кузнецка».

Летом 1930 года в Кузнецк была отправлена первая небольшая группа коммунаров для подготовки приезда остальных. Они приобрели под Кузнецком три дома, ещё один построили сами, заготовили сена.

В марте 1931 года подмосковные коммунары начали собирать груз: лучших коров и лошадей, сельскохозяйственный инвентарь, семена, продовольствие и личные вещи.

22 марта 1931 года толстовцы отправились в Сибирь и в начале апреля оказались в Новокузнецке.

От станции Новокузнецк тогда была проложена железнодорожная ветка до берега Томи, и по прибытии поезда вагоны с грузом были доставлены прямо до левого берега реки и там выгружены под открытым небом.

7 апреля 1931 года на санях по льду толстовцы перевезли через Томь последний груз и дальше, от Топольников, двинулись в район посёлка Абашево.

Сам Борис Мазурин описывал месторасположение коммуны следующим образом:

«Рельеф нашего участка был очень волнистый. Одной из граней его с юга была река Томь с чистой, голубой, холодной водой, текущей с гор по каменистому дну, а к Томи с севера на юг тянулись щели (лога) с ручейками Зыряновка, Осиновка, Алма-Атинка, Каменушка первая, Каменушка вторая, а далее уже за гранью нашего участка начиналась Горная Шория, и при впадении речушки Сухая Абашевка в Томь стоял шорский улус (посёлок) Абашево».

Так у коммуны толстовцев «Жизнь и Труд» начиналась жизнь на новом месте.

Использованы материалы:

Б.В. Мазурин, «Рассказ и раздумья об истории одной толстовской коммуны «Жизнь и труд» // Воспоминания крестьян-толстовцев, 1910 - 1930-е годы / сост. А. Б. Рогинский; примеч. Д. И. Зубарева, А. Б. Рогинского. - М. : Книга, 1989

Архивы Кремля. В 2-х кн. / Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. - М. - Новосибирск, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), «Сибирский хронограф», 1997

М. Поповский, «Русские мужики рассказывают», 1983

Фотографии из альбома Б. Мазурина