Возбужденные глянцем

Нетрудно было предположить, что в летнее затишье проект с названием «Гламур и антигламур» вызовет у публики почти нездоровый ажиотаж. На галерейном вернисаже было невероятно душно и суетливо. Не в последнюю очередь из-за того, что его сопровождал перфоманс по написанию картины под диско-музыку. Однако результат всего действа оказался прямо противоположный тому, чего ожидали устроители, - заявленная гламурность на деле вышла дешевым набором ширпотреба с вещевого рынка.

После открытия выставки у критиков, в недоумении сбившихся во дворе в плотную кучку, возникла одна навязчивая, но в ближайшее время, видимо, неосуществимая идея: немедленно запретить слово «гламур». Во-первых, оно превратилось в пошлый рекламный эвфемизм по типу «продвинутый», «модный», «крутой». Во-вторых, наполнилось прямо противоположными смыслами: здесь тебе и блеск нобелевских лауреатов под торжественные звуки филармонии, но тут же - знаменитое «гламурненько» содержанки няни Вики из Бирюлева. Короче, в «гламур» можно упаковать любой товар - будь то залежалый Шилов или опусы выпускника худграфа.

В нынешней галерейной версии за гламурность несут ответственность как именитые мастера конца ХХ века, так и новая генерация художников. Возглавляет шествие Андрей Бартенев с серией коллажей, в которых троица юношей-моделей в разных версиях оказывается облачена в рэйвовые наряды и разного рода диско-мишуру. Некогда Бартенев уже создавал проект с журнальными обложками времен альтернативной культуры. Теперь этот обложечный римейк выглядит как забавы кружка вырезания и клейки. Второй «звездой арт-гламура» по праву заявлена Катя Филиппова - парадоксальный модельер, обратившаяся к чистому искусству. Ее картины со стразами, золотом, томными красавицами и узорами эпохи модерна как раз открыли эпоху галерейного глянца. Среди других известных имен - Сергей Шутов, вывешенный отчего-то около туалета, что символизирует, видимо, антигламур.

На первый взгляд все три художника вписываются в заявленную тему, и устрой под этой вывеской их персональные выставки - затее цены бы не было. Однако кураторы решили влить в мехи старого арт-глэма молодое вино, которое нынче лучше всего подавать в розлив в гей-клубе. А эти заведения (к сведению кураторов галереи) давно превратились из богемных залов с продвинутыми интеллектуалами в обычные, уже никого не интригующие забегаловки. Иными словами, гомоэротические композиции Владимира Бордо так же, как и живопись Арсения Власова, тянут разве что на заурядный салон и должны идти в приложении с вычурными светильниками, бронзовыми скульптурками шаловливых сатиров и с антикварными порнографическими открытками. Куда же, как не в сувенирную лавку поместить фотопринты Валерия Сыроваткина, где между травинок и цветов вклеены порнодивы? К слову сказать, этот прием (фигурки, теряющиеся среди буйной растительности) уже обкатала Ирина Корина, создав обои примерно таким же методом.

Удивительнейший коктейль: когда в одном месте сталкиваются усталость от глянца (серия фотографий Александра Тягнырядно, посвященная постсоветской лениниане), ирония над блеском и треском современной культуры и одновременно страстная тяга к заработку и модной упаковке, получается фееричная пошлость. В принципе, что и требовалось доказать: слово «гламур» со времен Средневековья таит для его пользователя роковую опасность. Ведь по теории лингвистов оно происходит от древнего шотландского понятия - glamour, которое обозначало «колдовство и наведение чар». С его помощью можно сжимать и расширять время, двигать массами людей, что происходило в волшебные 1990-е годы. А можно довольно неказисто, по примеру няни Вики, заклинать сердца и кошельки потенциальных клиентов.