Наталья Варлей: Мордюкова была против развода с сыном

Наталью Варлей гложут лишь две вещи – смерть мужа Володи Тихонова, сына великих актеров Нонны Мордюковой и Вячеслава Тихонова, и судьба ее детей…

Сейчас Варлей уже не скрывает, от чего умер супруг – она открыто говорит о его наркозависимости.

- Я очень много думала о том, могла ли я, если бы была мудрее и сильнее, вытащить из этой страшной ямы Володю? Думаю, нет, - признается Наталья. – А недавно шокировал звонок с телевидения. Умерла Нонна Викторовна Мордюкова, мне звонят и предлагают: «Вы – невестка Мордюковой, были замужем за ее погибшим сыном. Мы хотим снять о ней программу, это будет в день ее похорон». В этот день нужно быть в храме, на кладбище, за поминальным столом, а никак не на телевидении…

- Наталья Владимировна, а вы давно виделись с Нонной Викторовной?

- Наверное, полгода назад. Я бы общалась с ней чаще, но мне надо было уехать - делала операцию на ноге. Когда вернулась, она чувствовала себя уже не очень хорошо, и ее сестра Наташа старалась ограничить ее в общении. Я звонила ей, говорила, что хочу навестить Нонну Викторовну. Она мне отвечала: «Нет, Наташенька, она сейчас себя плохо чувствует, я вся замучилась, но ты не волнуйся – у нас есть кому помочь…» Нонна Викторовна до глубины, до мозга костей была актрисой. Она тосковала по кино. На поминках какая-то дама-врач говорила, какой Мордюкова была одинокой и брошенной. Это неправда. Никто ее не бросил, но она была уже в том состоянии, что снимать ее было нельзя. Она тосковала, и круг общения поэтому сузила. Ей не хотелось вставать, подкрашиваться, надевать парик, и не перед каждым она могла предстать такой, как выглядела в последнее время.

Свекровь

- Нонна Викторовна по-разному о вас отзывалась. То хорошо, то плохо. С чем это было связано?

- Сегодня настроение такое, а назавтра – другое. Сегодня она могла сказать: «Наташа - очень хороший человек, но актриса никакая». А уже на другой день говорила, какая я замечательная и актриса, и мать, и если бы не я, то Вовка погиб бы значительно раньше. Наверное, такая смена настроений есть в каждом человеке, каждый прикидывает, как бы могло быть… Другое дело, если бы после смерти Володи она смогла опереться на внуков, ей было бы гораздо легче. Но она по сути своей не бабушка.

- Помнится, когда вы пришли на ее юбилей с внуком Женей, она как-то холодно с вами пообщалась…

- Совсем нет, это только так выглядело. Мы на другой день разговаривали, она мне объяснила, что плохо себя чувствовала и никого почти не различала. Ее привезли в час дня в Дом кино, одевали, гримировали, репетировали. Нас с Женькой решили выпустить к концу вечера, она сидела уже как памятник. На это мероприятие ее уговорили: а вдруг в последний раз?.. Когда Нона Викторовна умерла, я звонила ее сестре Наташе, спрашивала, чем помочь. Она отвечала, что все на себя взял Союз кинематографистов, мне надо только прийти в 12 часов к церкви на Кунцевском кладбище, где Володечку отпевали. (Прим. ред. - Мордюкова хотела, чтобы ее отпевали в том храме, что и сына Володю.) «Наташенька, - говорю, - Володечку в другом месте отпевали». Я ведь тогда сама об отпевании договаривалась, в те времена сложно со всем этим было. Я позвонила отцу Алексею. И по пути из морга на кладбище мы остановились в маленьком храме, где Володю и отпевали. Немудрено, что Нонна Викторовна забыла об этом - она в таком состоянии была, когда Володю хоронили. Она опоздала в морг часа на полтора, увидела внука Васю, начала ручки его целовать: «Ой, Васечка, Вовочкины ручки!» На полтора часа опоздали в храм. А сразу за отпеванием должно было быть венчание. Чуть не столкнулись наши две процессии. На отпевании вдруг появился человек с камерой. Позже Нонна Викторовна неожиданно выставила вторую невестку: «Так, Наташку и Вову видеть не хочу. Вот другая Наташка (Варлей) боролась за Володьку, а эта - нет. Не хочу видеть - и все». Приезжаем на кладбище, Нонна Викторовна начала о чем-то с сестрой спорить, и я вполголоса ее стала успокаивать: мол, не место это для ссор. Тут она мне: «Ты вообще молчи!» Что такое, думаю. Слезу молча пустила. А потом сестра ее мне рассказывает, что Наташа, которую выгнали, позвонила Нонне и сказала: «Вы думаете, почему Варлей с вами все время рядом на отпевании стояла? Вы видели там человека с камерой? Это она заказала телевидение, чтобы снимали ее». Я звоню Мордюковой: «Нонна Викторовна, я что, «Маша с «Уралмаша», которая, несмотря ни на что, хочет сняться с Нонной Викторовной Мордюковой, да еще в таком виде, рыдаючи? Неужели вы могли в такую глупость поверить?!» В ответ: «Не хочу с тобой разговаривать! Не хочу! Я-то думала, почему Славка (Вячеслав Тихонов) там ходит - так все тоже перед камерой…». Вот она человек такой - стихийный, народный, готовый поверить во что угодно. Это потом раскрутилась ситуация, и она поняла, что оператор тот злосчастный пришел не на похороны совсем, а на венчание, искал точку, откуда лучше снимать, и даже камеру не включал.

- А вторая жена Владимира Тихонова Наташа за что так вас невзлюбила?

- Она всю жизнь боялась, что Володя ко мне вернется. И всю жизнь меня люто ненавидела. По ее словам, в его судьбе меня совсем не было. Так, встретились-разошлись, ребенок остался, а вот главная женщина в его жизни – это она. Это ревность и женская глупость.

Наркотики

- Нонна Викторовна в последнее время уже не скрывала, что Володя погиб из-за наркотиков.

- Когда мы с ним поженились и я была беременна Васечкой, выяснилось, что там все очень серьезно. Был скандал общесемейный, когда Нонна кричала: «Ты – дурак, только она тебя может спасти!» Потом случился фильм «Русское поле», который Володе принес популярность. И вот пока я ходила беременная Васечкой, тут появилась как раз эта девочка Наташа.

- Он был удивительно красивым молодым человеком. Кажется, он взял все самое лучшее от Мордюковой и Тихонова.

- Он очень красивый. И, что удивительно, Нонна Викторовна никогда не считала его хорошим артистом. Она не видела в нем артиста. А я с ним училась вместе в Щукинском училище и понимала, что, кроме этой потрясающей благородной внешности, простонародного нутра и только ему свойственного юмора, он мог бы быть актером экстра-класса. Но родители не очень-то верили в его талант, а он тем более. Свои комплексы сублимировал в общении с ребятами дворовыми. До 15 лет он жил у бабушки с дедушкой в Павловском Посаде. А когда приехал, мама с папой к этому моменту решили разойтись. И Володя оказался практически никому не нужен. Нонна Викторовна выходила замуж за Борю Андроникашвили, а Слава ушел. Володя прибился ко двору. Началось с невинных таблеток, а потом это было так: Нонна привозила из Чехословакии необыкновенные вазы, они стали пропадать. Володе нужна была доза, он продал вазы, а маме сказал, что хотел Масику сделать подарок, купил ей французские духи. Нонна со мной долго не разговаривала, пока все не выяснилось. К сожалению, эта беда, эта болезнь толкает человека на страшные вещи. А я до последних месяцев беременности снималась в другом городе, мы жили тогда у меня на Суворовском бульваре, приезжаю - соседка начинает рассказывать: «Наташа, а вы знаете, что тут творилось в ваше отсутствие?» Я старалась даже не слушать, но внутри все переворачивалось. Потом я все узнала. Была замечательный детский врач Нина Знаменская, я к ней обратилась и рассказала, что у меня ребенок родился, спросила, может ли Володино пристрастие к наркотикам как-то сказаться на нем. Она ответила, что это будет понятно в переходном возрасте - может поменяться психика, появиться склонность к алкоголю и наркотикам. Я молюсь и надеюсь, что чаша сия Василия миновала, но комплексы Володины, печать греха его, неуверенность в себе - это в Васе есть точно. Он очень талантливый человек. Но, видимо, не встретилась женщина, которая помогла бы ему в себя поверить.

- А тогда с Володей как вы для себя решили?

- Он очень боялся меня потерять. Я собиралась, уходила, Нонна в ночной рубашке неслась за мной, пыталась вернуть. Тогда он еще боялся меня потерять. А потом, когда он начал сниматься и лучик славы на него спустился, он понял, что красив, любим, девушки в штабеля складываются, и решил, наверное, что не так страшно меня потерять. А проблема-то никуда не ушла. В самые последние месяцы жизни он мне очень часто звонил: «Мась, а можно я к тебе приеду? А второй твой сын совсем на меня не похож? Может, все-таки похож чуть-чуть?» Самое удивительное, что Нонна Викторовна к Ваське любовью не прониклась. Но когда я у нее в последний раз была, говорила мне: «Приезжай в следующий раз со своим младшим. Что-то он мне так симпатичен». Но так они и не встретились… Слава богу, мы успели с ней сказать друг другу слова любви. Это немножко утешает. Конечно, мы могли бы проводить с ней долгие вечера, потому что было что вспомнить, о чем поговорить. Когда я поступила на первый курс, Володя в меня безнадежно влюбился, а я была женой другого человека.

- Николая Бурляева?

- Да. А Нонна говорила: «Не волнуйся, Вовка, будет наша». Когда поженились, уже другая история пошла. Она ведь тоже долго не знала, что он наркоманит. У него был очень сильный молодой организм, и мы долго ничего не замечали… Если бы Нонна занималась сыном и внуками, может быть, она не смогла бы сделать столько в профессии. Нонна Викторовна, любя Володьку, занималась кино больше. Да и если бы мне дали прожить жизнь еще раз, а у меня 62 роли в кино, я бы от половины ролей отказалась в пользу того, чтобы быть с детьми. Знают 3-4 роли - «Кавказская пленница», «Вий»… А столько сил было вложено. Все можно исправить, только время вернуть нельзя. Не хочу параллелей, но Нонна сама говорила Володьке, что мы с ней похожи, и фотографию, где молодая, показывала. А по судьбе – да, обе эмоциональные, влюбчивые, и хотелось все успеть. И в кино сняться, и семейная жизнь чтобы сложилась. Так не бывает. Либо есть человек, который берет на себя все твои проблемы, либо нет никого.

Одиночество

- У вас наверняка была масса возможностей устроить личную жизнь…

- Я, как и Нонна Викторовна, видимо, выбирала не тех людей. Мы выбирали мужчин слабее себя, которым казалось, что женщина рядом сильная и поддерживать ее не надо. Через какое-то время мужчины вели себя иначе, чем в начале наших отношений. И я понимала, что эту схему выстраивала сама. Я – мамка, я начинаю брать на себя все. Сейчас моя 80-летняя мама живет у меня на даче, не у сестры. Отец у меня на руках умер. У меня есть два сына, которые тоже знают, что я справлюсь. Может быть, это моя собственная гордыня – я прошу помощи, только когда лопаются жилы. Тем не менее и Васька, и Сашка росли настоящими мужичками рядом со мной. А потом почему-то получается как в песне: «Сильная женщина плачет у окна».