Перепись от Лже-Дмитрия

Главным героем дня оказывается простофильство – оно намного опережает и протестные настроения, и законопослушание. Бедные родственники – наш основной социальный запас. Они существуют сами по себе, не знающие родства. Они готовы поделиться с государством всем, что у них есть: от искренней информации о себе до чая с вареньем. Им нечего скрывать, потому что у них ничего нет, ни в голове, ни в кармане. Божьи одуванчики, они приспособлены к любой форме переписи. Они охотно откроют вам хлипкие двери и расскажут о себе, сколько раз в неделю едят картошку, а сколько – макароны. Они хранят в доме крупы и небольшое количество сахара. Их холодильник открыт всем ветрам. Они верят всем и всему: для них телевизор – не информация, а повод поговорить о нарядах телеведущих. Сказать, что они не доверяют государству – это, собственно, ничего не сказать, потому что для них государство –часть судьбы, от которой никуда не деться. Эти божьи одуванчики – усталые люди, в их постоянный тираж выходят все новые и новые поколения.

Они – создание государства, которое, как Лже-Дмитрий, не имеет законченной легитимости, но зато, как запах, разлито в воздухе. Недоверие, страх, презрение – чувства, которые испытывают к вечному Лже-Дмитрию более осознанные слои людей, наталкиваются на простофильство сильнее, чем на реакцию государства. Беглец от переписи думает, что бросает вызов Лже-Дмитрию, но на самом деле он также растворяется в пространстве.

В перепись 1897 года старообрядцы сжигали себя. В 1937 году была уничтожена комиссия по переписи, недосчитавшаяся восьми миллионов мертвых душ. В новую перепись все закончилось благополучно. Лже-Дмитрий встретился с лже-народом.