Театр "Сцена-Молот": запретное искусство

На старте второго сезона - как и в прошлом году, при создании театра - в «Сцене-Молот» показали очень разные спектакли.

«Коммуниканты» - спектакль исключительно для взрослых. «Наташина мечта» - спектакль преимущественно для детей. «Соль» побывала на обоих и сделала вывод, что, если так пойдет и дальше, в скором времени в Перми не останется людей, хоть раз не побывавших в «Сцене-Молот».

По сюжету, в «Коммуникантах» толстый и потный депутат-сибиряк проводит время в сауне с двумя проститутками.

Запретное искусство

Со своим спектаклем «Коммуниканты» в постановке московского режиссера Владимира Агеева «Сцена-Молот» влезла на мало освоенную у нас в стране территорию современного политического памфлета. В «Коммуникантах» показаны депутат, милиционер, гастарбайтер и проститутки - четыре главные на сегодня силы (по крайней мере, таково мнение драматурга Дениса Ретрова и согласного с ним продюсера спектакля Эдуарда Боякова). Все - так называемая элита современного общества. «Кто самый желанный, кто самый востребованный, кто самый обсуждаемый? Мы!» - уверяет один из героев. Ну да, после Евсюкова, Кати Муму, «Черкизона» и вездесущих депутатов - они та еще «элита».

Пьеса Дениса Ретрова была представлена год назад на фестивале молодой драматургии «Любимовка». Тогда уже большая часть упомянутых событий свершилась, а потому, как страшное предупреждение, звучат в пьесе слова Милиционера о том, что он обязательно переедет из Люберец, в которые сейчас каждый день мотается, в центр и будет у него жена - поп-певица, «какая-нибудь белка-стрелка». Читку ставил режиссер Владимир Агеев, соблазненный мистикой и абсурдом текста.

По сюжету, толстый и потный депутат-сибиряк проводит время в сауне с двумя проститутками. Оставшись без гнета своих коллег по партийной ячейке, депутат начинает в доступных ему выражениях размышлять об экзистенции бытия - своего личного и всей России. Проститутки молчат и кивают, как безъязыкие демоны-спутники, и не забывают делать то, что им положено. Периодически в кафельной с древнегреческим орнаментом сауне появляется молчаливый демиург - Гастарбайтер. Он протирает шест для стриптиза, меняет воду в тазике, снабжает отдыхающих едой и выпивкой. И тайно за процессом следит «око рока» - Милиционер, который собирает компромат и подводит депутата под дуло пистолета. Однако сюжет не главное, главное - язык пьесы. Разговаривая в начале как привыкли, герои к концу переходят к псевдонаучному лексикону и даже спорят о семиотике. Мир пьесы из реализма и мистики скатывается к совершеннейшему абсурду с пермским говором, но цитатами из Чехова и сорокинскими приемами.

На «Любимовке» Владимир Агеев сам читал за главного героя - депутата средней руки Дмитрия Борисовича. Спустя год, превратив читку в спектакль, идущий одновременно в двух театрах - московской «Практике» и пермской «Сцене-Молот», - Агеев раздвоил роль: в Москве Дмитрия Борисовича играет актер театра и кино Борис Каморзин, в Перми - Дмитрий Тронин, актер-непрофессионал, игравший в постановках студклуба Пермского госуниверситета.

Приглашать в спектакль непрофессиональных актеров - в духе «Сцены-Молот», позиционирующей себя как театр новых героев, окружающих нас повсюду: дома, на работе, в общественном транспорте, в школе. В пермских «Коммуникантах» из пяти людей на сцене лишь один профессионал - артист Пермского академического Театра-Театра Михаил Орлов, играющий Милиционера (для сравнения: в московской версии - все профессионалы). Героев пермского спектакля подбирали «в лицо». Они до противного точно олицетворяют типажи. Неприятие к героям нарастает с первой же минуты спектакля - учитывая то, что первое время депутат и проститутки передвигаются по бане нагишом.

Спектаклем «Коммуниканты» постановочная команда двух российских театров шлет привет политикам уходящего десятилетия. Если верить драматургу Денису Ретрову, он много времени провел рядом с чиновничьим «зоопарком» и насмотрелся на этих «редких животных». Только вот сегодня редкие животные выпущены из клеток и расселились повсюду. И хотя мало кто что-то толком понимает про власть в их лице, все, как правило, чувствуют, что она очень похожа на эту. Такая же потная, лысоватая, порочная, изъясняющаяся клишированным языком от собственного скудоумия или превращающаяся в куклу в руках невидимого чревовещателя - словом, как этот депутат «из регионов» Дмитрий Борисович.

Наташа внутри

Вторую премьеру нового сезона в театре поставил главный режиссер «Сцены-Молот» Дамир Салимзянов. Спектакль «Наташина мечта» по двум пьесам («Наташина мечта» и «Победила я») молодого российского драматурга Ярославы Пулинович оказался трогательной, если смотреть на нее глазами взрослого, историей о первой любви девочки-подростка и поучительным, если смотреть глазами 16-летней ровесницы, испытанием на прочность.

«Наташина мечта» - исповедь девушки перед присяжными и одновременно разговор с самой собой.

Драматургический шарм Пулинович - в том, как тонко и точно она умеет передать речь и настроение юных героинь. Ей и самой сейчас всего двадцать три года, но она уже популярный автор. Пулинович, представительница екатеринбургской драматургической школы, с 17 лет пишет пьесы и выигрывает авторские конкурсы.

Спектакль «Наташина мечта» Дамир Салимзянов сложил из двух зеркальных монологов. Первый - рассказ от лица 16-летней Наташи, выросшей в детдоме. «Одета в спортивный костюм. Руки сжаты в кулаки. Часто озирается по сторонам. Одного переднего зуба не хватает». Наташа делится историей о том, как она впервые влюбилась в парня старше нее. Как он ее жалел, а встречался с другой, и как Наташа отомстила сопернице. Под конец монолога оказывается, что все это Наташа рассказывала присяжным заседателям, которыми в эту минуту оказываются зрители. У них-то она и спрашивает: кто она - преступница или жертва?

Дамир Салимзянов из одной Наташи сделал трех: они все живут в голове одной девочки, спорят, перебивают друг друга, друг за друга заступаются. Актриса театральной студии «Птах» Юлия Ермоленко - «влюбленная Наташа»: наивная и добрая, у нее коса и пухлые щечки. Выпускница Пермского колледжа искусства и культуры Анжелика Набиулина - «Наташа-детдомовка»: невысокая, с колким взглядом, небрежным хвостиком и напряженной спиной. Десятиклассница Полина Фотеева - «самостоятельная Наташа»: старшая сестра по отношению к другим, решительная и уверенная в себе. Когда одна из них начинает доминировать, то заходит в круг света, образованный с помощью висящих на длинных проводах под потолком в центре сцены лампах дневного света. Больше на сцене нет никаких декораций, только игра светом.

Девочки играют соразмерно своему опыту: не хорошо, но и не плохо. И все равно получается достоверно. Наверное, потому что сами верят в то, что делают, да и почти точное соответствие возрасту играет на руку. Их непрофессиональная непосредственность (что в большинстве случаев, положительно срабатывает в кино, а в театре, наоборот, портит картину) добавляет спектаклю нужного обаяния и искренности.

После антракта (что, кстати, не в правилах «Сцены-Молот») начинается рассказ другой Наташи - отличницы из благополучной семьи. «Вот смотри, мне сейчас шестнадцать, а у меня уже диплом об окончании школы искусств по классу танцев - раз, юношеский разряд по плаванию - два, первое место по городу и второе по области тоже по плаванию - три, потом еще дипломов куча, еще вот музыкалку по классу вокала заканчиваю, ну, и телестудия, я на ней подростковую передачу еще с одним мальчиком веду». Ее история - тоже про любовь и соперничество с соседкой по лестничной площадке. Наташа - суперхорошая и суперответственная, а ее соседка (тоже, кстати, Наташа) - наркоманка и вообще, завистница неуравновешенная. Главный вопрос, без которого тут тоже не обходится: жалеть соперницу или не думать о ней и побеждать всеми доступными способами.

В первой части двухактного спектакля актрисы одеты в черные спортивные костюмы, во второй - в белые. И это - ловушка для зрителя, игра со стереотипами о том, что если в черном - значит, плохая, в белом - значит, хорошая. В этом спектакле вообще нет ничего однозначного: потому режиссер и расщепил героинь на несколько голосов, чтобы снять с себя обязательство решать что-то за зрителя. При этом он не прячет своего отношения к героиням: в спектакле немало незлых иронических придумок - взять хотя бы тот момент, когда актрисы закидывают на плечо лампы, как ружья, и маршируют, скандируя, что Наташа наконец стала любимицей класса, ее полюбили даже те, кто раньше обходил стороной.

Дамир Салимзянов логично и естественно придумал разделить монолог Наташи между тремя девушками: во всех нас одновременно спорят несколько «нас». В результате получилось что-то вроде терапии при помощи театра. Но особенно хорош этот прием в отношении зрителей, на которых ориентируется спектакль. На «Наташину мечту» можно охапками сгребать юную публику, и школьники с удовольствием будут ходить. Да еще останутся, чтобы поговорить об увиденном. Как обещают в театре, после каждого показа будет устраиваться обсуждение.

Завоевание империи

Сегодня в копилке театра «Сцена-Молот» уже есть восемь спектаклей. Но этого, считает арт-директор «Сцены-Молот» Эдуард Бояков, недостаточно для регулярного театра. Он полагает, что о сложившемся репертуаре можно будет говорить, когда постановок наберется хотя бы с десяток. Предыдущие постановки театра (абсурдистская драма «Чукчи», рэп-драма «Засада», подростковый «Собиратель пуль», сказка для детей и взрослых «Агата возвращается домой», поэтический спектакль о любви на стихи Веры Павловой, спектакль о «простолюдинах» «Где-то и около») показывают, что «Сцена-Молот» ведет политику планомерного расширения аудитории.

Преимущество и одновременно беда любого давно существующего театра - в сложившемся круге постоянных зрителей. Это, с одной стороны, априори обеспечивает интерес к любой новой постановке, но, с другой стороны, связывает руки, препятствует экспериментам (кардинально новые постановки могут шокировать и оттолкнуть «свою» аудиторию). «Сцене-Молот» терять еще нечего, поэтому экспериментом становится каждый новый спектакль.